Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

Первыми расшифровали этот прием французы. Они предупредили о нем всех своих союзников. Такие предупреждения встречаются в приказах русского командования уже в начале 1916 года. Так, напр., 13 января 1916 г. командир VIII арм. корпуса получил из штаба армии следующее распоряжение[43].

"Ввиду имеющихся сведений, что противник под видом перебежчиков посылает к нам шпионов, приказано принять меры, чтобы эти перебежчики ничего не видели, проходя наш тыл".

18 января следует другое приказание:

"Приказано принять самые энергичные меры, дабы не давать возможности перебежчикам противника делать какие бы то ни было наблюдения в нашем тылу, ввиду продолжающих поступать сведений в применении противником перебежчиков в качестве тайных разведчиков".

Командир корпуса на это ответил, что распоряжения частям отданы, но что "лучшей мерой предупреждения такого рода шпионажа будет устранение возможности побега перебежчиков с этапов".

Это указание командира корпуса показывает, что перебежчики покорно доходили до тыловых этапов, все по дороге высматривали и примечали, а оттуда бежали обратно к своим.

6 февраля (1916 г.) командир VIII арм. корпуса сообщает войскам, что в 14-й дивизии имел место случай нападения австрийского перебежчика-серба на конвоировавшего его солдата.

Нельзя также не отметить деятельности германской фронтовой агентурной службы по сбору документов противника на полях сражений. Сбор этих документов и их тщательное и быстрое изучение всегда давали ценные результаты. Война 1914-18 гг. лишний раз подтвердила эту истину.

Людендорф в своих воспоминаниях[44], описывая операцию 1914 г., получившую название "сражение при Танненберге", пишет, что "на убитом или раненом русском офицере на поле сражения был найден приказ, который дал нам исключительно важные данные".

Германский же кронпринц[45]рассказывает, что блестящий поиск, произведенный 3/III 1917 г. к югу от Рипона 51 резервной дивизией, под руководством ген. Балка , дал немцам важную добычу: французское наставление, озаглавленное "Указания относительно цели, значений и условий общего наступления". Это наставление заключало данные большой важности.

По словам того же кронпринца, 5 апреля 1918 г. поиск, произведенный 10-й дивизией, дал в руки немцев приказ о наступлении 5-й франц. армии. Там были перечислены все войсковые единицы, которые должны были принять участие в атаке. Там же был указан фронт действия 5-й армии: Пруве-Провизо-Оменанкур. Кронпринц утверждает, что этот приказ вполне разъяснил немцам намерения противника.

Благодаря тому, что командир французского батальона, находясь в первой боевой линии, имел неосторожность взять в свою полевую сумку приказ с перечнем всех атакующих частей и с указанием пункта атаки — немцы имели возможность сосредоточить свои пехотные части и собрать на угрожаемом участке артиллерию.

Такие случаи, сыгравшие для немцев весьма важную роль, натолкнули германские разведывательные органы на мысль, с одной стороны, — обратить серьезное внимание на захват неприятельских документов, с другой — принять жесточайшие меры предосторожности по охранению своих документов от попадания в руки противника. К этому времени появляются первые приказы, инструкции, руководства и пр. с надписью (помимо "особо секретно") — "в окопы не брать". Во все войсковые части, до роты включительно, были назначены специальные офицеры, которым было поручено следить за сохранением военной тайны и пресекать всякие проявления ее нарушения. Эта мера проводилась настолько успешно, что Людендорф имел возможность публично заявить в своих "воспоминаниях", что "нам всегда удавалась внезапность, за исключением 15 июля 1918 года, но тогда мы сами облегчили ему (противнику) задачу раскрытия нашего плана". (Последнее утверждение не совсем соответствует действительности, т. к. план этот раскрыл французам германский перебежчик, и немцы навряд ли облегчили ему возможность осуществления этого побега).

Германское офицерство и вообще военнослужащие приучались к сохранению в секрете служебных тайн еще в мирное время; поэтому во время войны, при некотором нажиме и напоминании о необходимости крайней осторожности, этого было не трудно добиться.

В мирное время для более надежного обеспечения сохранности военных тайн и в целях устранения возможности измены, в Большом Генеральном штабе был заведен следующий порядок. Все секретные документы хранились в несгораемых шкафах. Шкаф иначе не отворялся, как в присутствии трех офицеров. Это делалось для того, чтобы, в случае, если один из офицеров задумал бы совершить измену, он не мог бы сделать этого без согласия остальных двух офицеров. Мобилизационные планы были запечатаны в конвертах, специально изготовленных для этой цели в экспедиции заготовления ценных бумаг. Эти конверты запечатывались специальными печатями и покрывались (секретно) так называемым "шелковым порошком", дающим при прикосновении оттиски пальцев. Мобилизационный план в целом был известен только начальнику Генерального штаба и императору.