Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

Очевидно, германская разведка еще в мирное время вошла в контакт с "Большим Северным телеграфным обществом", прекрасно учитывая те выгоды, которые могло дать такого рода бесконтрольное пользование этой важной телеграфной линией, особенно, если иметь возможность разбираться в шифрах своих противников. С другой стороны, для поддержания сношений со своими резидентурами такая связь являлась самой идеальной.

Немцы не пропускали также случаев использовать в агентурных целях поездки в неприятельские страны краснокрестных комиссий.

При такого рода поездках по России германских сестер милосердия, разъезжавших по лагерям военнопленных, сопровождали уполномоченные датского Красного Креста. Ко всей этой компании были приставлены русские офицеры, которым было поручено следить за тем, чтобы эти представители Красного Креста не занимались шпионажем. Вскоре выяснилось, однако, что, несмотря на наблюдение, германские сестры все же ухитрялись заниматься шпионажем и вступали в тайные сношения с подозрительными лицами. Контрразведка пыталась было помешать этой деятельности германских сестер, но натолкнулась на "непреодолимые препятствия". Так, например, однажды, при отъезде сестер в Германию, на пограничной станции их хотели, обыскать. Тотчас это стало известно жене Николая II, и последняя приказала отменить обыск. Глава русского Красного Креста барон Мейендорф , заявил, что "Красный Крест" стоит вне политики и поэтому его представителей нельзя подозревать в шпионаже". Впоследствии, впрочем, он отказался от этой точки зрения[82]

.

Характерен взгляд начальника русского Генерального штаба Беляева на возможность шпионажа со стороны германских сестер милосердия. На допросе в верховной следственной комиссии временного правительства он заявил следующее[83]:

"…Германская шпионская сеть так умно и расчетливо раскинута, что она достигает чрезвычайных целей, и поэтому для них этот шпионаж сестер милосердия есть номер тысячный какой-нибудь, сравнительно со средствами, которыми они располагают… Я лично, как начальник Ген. штаба, который более или менее знаком с порядками организации немцами шпионажа, придерживаюсь мнения, что сколько-нибудь серьезно шпионить германские сестры не могли…"

Беляев - прав. В системе германской агентурной службы сестры милосердия являлись номером тысячным, если не десятитысячным. Однако, это не значит, что с этим тысячным номером не нужно было вести борьбы . Беляев

же создал лишь видимость этой борьбы. Он приставил к германским сестрам милосердия русских офицеров, задачей которых было не давать сестрам возможности заниматься шпионажем. Но что это были за офицеры? Разные прапорщики запаса, весьма галантные, вылощенные, умевшие вести себя "в приличном обществе", целовать дамам ручки и ухаживать, но совершенно незнакомые с методами и приемами работы разведки и контрразведки. Один из них, прапорщик запаса, пожилой, сильно контуженный и впадавший в состояние прострации, сознав свою беспомощность в борьбе с ловкостью шпионской работы сестер, зимой 1915–1916 г. в Иркутске привлек себе в помощь жандармского офицера. Последний под видом вора забрался в помещение сестры, где обнаружил чемодан с двойным дном, нашел в нем русские бумажные деньги на большую сумму и письма на имя одного русского ученого, жившего в то время в Сибири, а также на имя одного крупного военного. Жандармский офицер сообщил результаты осмотра своему начальству и просил разрешения произвести у сестер обыск и выемку документов. Вместо разрешения он получил по телеграфу сообщение, что "сестра является племянницей фрейлины ее величества и стоит выше всяких подозрений", а вслед за тем жандармского офицера перевели в крепостной дивизион и через три месяца совсем уволили со службы.

Этот факт показывает, что и "тысячные номера" германской агентуры находились в России под "высоким покровительством" и могли приносить своей родине существенную пользу…

Известны еще следующие факты о работе германской агентурной службы в русских военных портах.

Железнодорожная ветка, связывавшая Балтийский порт с Ревелем, проходила по самому берегу залива (вернее бухты). В глубине бухты находилась лютеранская церковь, так называемая "Матиас Кирхе". Пастором в этой кирке был некто фон-Б., часто фигурировавший в делах русской контрразведки и известный, как человек, весьма недоброжелательно настроенный в отношении русских войск. С другой стороны, с территорией Балтпорта граничили владения фон-К., также числившегося на учете контрразведки.