Агенты «Аль-Каиды»

– Эта была последняя по новосибирскому, – объявил оператор, выщелкнув из приемного окна магнитофона очередную просмотренную кассету. – Может, прервемся на пару минут? – И он с надеждой посмотрел на Бондарева.

– Ночью отдыхать надо, а сейчас уже утро, – усмехнулся Бондарев.

Это он так шутит, чтобы поднять нам настроение. Хотя я-то знаю, какие кошки скребут у него на душе. Три часа неотрывно перед монитором, и ни одного лица, даже отдаленно похожего на лица разыскиваемых террористов. Да и откуда им взяться, ведь я уже видел все эти лица, причем не на экране, а реально, перед собой.

– Давайте следующую, – поторопил оператора полковник Торопов. – С владивостокского рейса.

У него был все тот же ровный голос, но я почувствовал, что и он переживает не меньше нас с Бондаревым. Оператор с явной неохотой потянулся за следующей кассетой и вставил ее в видеомагнитофон. Когда на экране монитора вновь появилось изображение, я увидел попавшую в кадр часть регистрационного зала вместе с очередью выстроившихся на посадку пассажиров. Очередь заканчивалась перед открытой дверью, над которой высвечивался номер владивостокского рейса.

– Сейчас перемотаю на начало, – сказал оператор и потянулся к видеомагнитофону.

И тут я увидел то, на что должен… Черт возьми! Конечно же, должен был обратить внимание раньше! Мимо выстроившейся очереди прошли два человека: «итальянец», а рядом с ним еще один тип из числа шестерки туристов, вылетевших владивостокским рейсом. Камера наблюдения, снимавшая посадку, не позволила увидеть, куда они направляются. Но я видел собственными глазами, как они зашли в туалет! Зашли перед самой посадкой!

– Стой! – я схватил оператора за руку. – Нажми паузу! – И когда он это сделал, ткнул пальцем в застывшее на экране изображение. – Вот эти двое побывали в туалете перед самой посадкой. Я сам это видел, но не обратил на них внимания.

– Что за люди? – живо поинтересовался Бондарев.

– По виду туристы или геологи, а может, еще кто. Шесть человек: вот эти двое, а с ними еще четверо. С… рюкзаками, – закончил я, увидев, что только у этих двоих рюкзаки типа вещмешок, а у остальных настоящие туристические, с металлическим каркасом.

– Надо поискать крупные планы этих двоих, – продолжая смотреть в экран, сказал Бондарев.

– Крупный план? – повторил за Бондаревым оператор. Сейчас он выглядел куда более заинтересованным. – Надо посмотреть регистрацию. Там камера как раз напротив стойки, и вся съемка идет крупным планом.

Оператор заменил в магнитофоне кассету на нужную и вновь включил воспроизведение. Как шла регистрация, я не видел, так как в это время находился у входа в аэровокзал, но сразу узнал на экране знакомые лица. Вот подают свои удостоверения личности и билеты морские офицеры, вот толкаются и, видимо, подшучивают друг над другом давешние студенты, а вот и те самые туристы – все шестеро! Ну поверните же к камере свои лица! И они их действительно повернули. Сначала воровато оглянулся спутник «итальянца», который составил ему компанию при посещении туалетной комнаты.

– Стоп! – Это Бондарев положил руку на плечо оператору.

Тот поспешно нажал кнопку паузы, и мы буквально впились глазами в экран.

– Что скажешь? – обратился ко мне Бондарев, указав взглядом на запечатленного на пленке мужчину.

Невысок, сутул, растрепанные темные, но не черные волосы, грубое, словно вытесанное из камня, лицо, форму и цвет глаз на черно-белой пленке не разглядеть. Зато отлично видны брови, вернее, их отсутствие. Какие-то жалкие кустики жиденьких волосков на надбровных дугах. Да нет, не он. Сулейман гораздо выше, да и его охранник… Правда, ссутулившись, можно уменьшить собственный рост. А лицо? Волосы?

– Ты на цвет волос не смотри, их перекрасить недолго, – произнес у меня над ухом Бондарев. – Лицо сравнивай.

– А брови? – Я ткнул пальцем в экран. – У охранника Сулеймана густые, сходящиеся к переносице брови.

– Важен целостный образ, – ответил Бондарев. – А брови можно сбрить или вырвать.

Я мысленно описал лицо человека на экране, добавив к его описанию густые, выдающиеся брови. И оно практически в точности совпало с описанием, полученным от продавца ножей в аэропорту Домодедово.

– Это он, – с удивлением для самого себя пробормотал я.

Бондарев, похоже, не сомневался в моем ответе.

– Давайте дальше, – приказал он оператору.

Тот опять включил воспроизведение. Мне уже все было ясно, но я просто обязан был опознать Сулеймана. И когда видеокамера показала нам профиль «итальянца», закричал:

– Это второй!