Агенты России

Однако это отнюдь не означает, что жандармы в тот период сквозь пальцы смотрели на антиправительственную агитацию. Только в 1874 году было арестовано порядка 8 000 пропагандистов.[180] Начали готовить суд, и тут выяснилось, что жандармские власти, к негодованию даже Обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, «нахватали по невежеству, по самовластию, по низкому усердию множество людей совершенно даром». Пришлось наспех отделять овец от козлищ. Из многочисленной массы арестованных были привлечены к дознанию 770, а к следствию (после нового отбора) — 265 человек. В результате следствие затянулось на 3,5 года. А тем временем подследственные находились в тюремных казематах, некоторые из них теряли здоровье и умирали (к началу процесса 43 из них скончались, 12 — совершили суицид и 38 сошли с ума). Дело закончилось грандиозным — самым крупным в истории России — политическим «процессом 193-х» (официальное название — «Дело о пропаганде в Империи»). Были приговорены к каторге и ссылке 106 «ходоков в народ».

По мнению ряда исследователей, именно эти репрессии породили террор. «Когда человеку, хотящему говорить, зажимают рот, то этим самым развязывают руки», — так объяснил переход народников от пропаганды к террору один из лидеров «Народной воли» А.Д. Михайлов.[181] Кравчинский же изрёк: «Террор — ужасная вещь! Есть только одна вещь хуже террора: это — безропотно сносить насилие».

[182]

И во-вторых: землевольцы породили ряд антиправительственных, в том числе террористических, организаций.

Ещё в 1869 году, вероятно, впечатлённые «подвигами» Каракозова и Березовского, нигилисты Нечаев Сергей Геннадьевич сотоварищи написали «Катехизис революционера» и основали революционное «Общество народной расправы». «Катахезис» определял отношение революционера к самому себе, к соратникам, обществу и народу и являлся вступительной частью к уставу «Народной расправы». В этом документе впервые в русской истории была сформулирована программа широкомасштабного террора, не считавшегося с огромными человеческими жертвами ради светлого будущего уцелевших.

Необходимо отдать должное усердию жандармов, разгромивших эту конспирацию. В 1871 году 87 «расправщиков» были осуждены не только за революционную деятельность, но и за совершенное в 1869 году убийство члена организации — студента Ивана Иванова, которого Нечаев лично лишил жизни, то ли за неповиновение вождю, то ли заподозрив его в сотрудничестве с охранкой. Сам Сергей Геннадьевич от следствия и суда скрылся за пределами Империи. В 1872 году швейцарское правительство выдало Нечаева России как уголовного преступника. В 1873 году он был осужден и остаток жизни провёл в Петропавловской крепости.

Широкой общественности суть нечаевщины стала известна благодаря роману Достоевского «Бесы». Сергей Геннадьевич послужил прототипом Петра Верховенского, а сюжет убийства Шатова основан на убийстве Иванова Нечаевым.

Однако бесовские идеи Нечаева эволюционировали, и к широкомасштабному террору добавилась задумка цареубийства.

Российские террористы считали, что убийство самодержца полюбому будет выгодно революции.

Вера Николаевна Фигнер полагала, что весть о казни Императора заставит мужика задаться вопросом: «Кто убил царя, и за что его убили?». Если крестьяне решат, что царя убили социалисты ради народных интересов, то «Народная воля» приобретёт такой авторитет в народе, какой не доставили бы десятки лет пропаганды словом. Если же в деревне посчитают, что царя убили баре, желающие вернуть крепостное право, то тогда очень вероятен взрыв всеобщего крестьянского бунта, и «Народной воле» представится возможность возглавить его.

Народовольцы считали, что для достижения политических целей цареубийство предпочтительней революции, ибо пожертвовать десятком конспираторов для нанесения точечного удара по виновникам народных страданий рациональнее и гуманнее государственного переворота и последующей гражданской войны с её многомиллионными жертвами. За убийством Императора, по их расчётам, последует временный паралич власти, который создаст благоприятные условия для введения конституции.

И эти идеи нашли благодатную почву среди революционно настроенной молодёжи. Так, недоучившийся студент Соловьев Александр Констатинович, 1846 г.р., «сходил в народ» с пропагандой, однако, видя её никчемность, задумал совершить убийство самодержца. В марте 1879 года вопрос о цареубийстве Соловьев неоднократно обсуждал с Михайловым Александром Дмитриевичем, Гольденбергом Григорием Давыдовичем, Зунделевичем Аароном Исааковичем, Квятковским Александром Александровичем, Кобылянским Людвигом Александровичем, приехавшими в С.Петербург с той же целью. Не получив санкции от «Земли и Воли» на цареубийство, Соловьёв утром 2 апреля 1879 года совершил третье покушение на самодержца: на Дворцовой площади трижды стрелял в Александра II, но попал не в царя, а белый свет, как в копеечку, за что 28 мая 1879 года и был казнён в Петербурге на Смоленском поле.