Агенты России

Однако такое положение не позволяло Департаменту в лице Зубатова гарантированно пресекать террористическую деятельность БО, которая уже 15 апреля 1902 года дерзко заявила о себе убийством министра внутренних дел Империи Дмитрия Сергеевича Сипягина! 22 июля 1902 года БО покусилась на губернатора Харьковской губернии Ивана Оболенского. Охранка, конечно же, вышла на след террористов и арестовала Мельникова и Григорьева, непосредственно связанных с Гершуни. За поимку последнего Департамент назначил вознаграждение в 10 тысяч рублей.

Зная о дружбе Азефа с Гершуни, в марте 1903 года Зубатов и Лопухин весьма круто наехали на «Раскина», требуя, чтобы он сдал друга Гришу. Естественно, протокола этого толковища никто не вёл, а посему остаётся только догадываться об аргументации сторонами своих точек зрения.

В соответствии с теорией вероятности в данной ситуации были возможны лишь два варианта — жандармы знали либо не знали об истинной роли Азефа в ПСР и БО.

В первом случае высокие договаривающиеся стороны осознавали, что если после ареста Гершуни «Раскин» займёт его место, то не только дивиденды от контроля за подрывной деятельностью ПСР и БО, но и вся ответственность за непредотвращённые преступления, совершённые этим ОПС, ляжет на их плечи.

Во втором — Азеф понимал, что если арестованный с его подачи друг Гриша разоткровенничается (что, вероятно, и случилось в последующем), то у следствия появятся доказательства его, Азефа, причастности к террористическим актам против Сипягина и Оболенского со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем изворотливый иудей прикидывал: расколется Гершуни — и что? Если вскроется, что созданием и преступной деятельностью ПСР и БО руководил высокооплачиваемый секретный сотрудник охранки, то Зубанову, Лопухину, да, пожалуй, и самому министру внутренних дел не поздоровится.

Как проходили эти переговоры, мы не знаем. Однако известен их результат: Азеф донёс собеседникам, что Гриша поехал в Уфу. Откомандированный туда Медников с бригадой филёров Гершуни не обнаружил. Тогда Азеф был вынужден в ущерб личной безопасности указать местонахождение Гриши в Киеве, где последний 13 мая 1903 года и был арестован. Евно же стал членом ЦК ПСР и возглавил её БО.

Ратаев вспоминал, что апатия не покидала Азефа с момента появления его в Париже в июне 1903 года.[276]

Эти обстоятельства дали право отдельным авторам утверждать: «Санкции на вхождение Азефа в ЦК партии эсеров и в ее БО были даны с ведома директора департамента полиции А.А. Лопухина и начальника Особого отдела С.В. Зубатова и осуществлена министром внутренних дел В.К. Плеве «в нарушение всех правил для секретных агентов»» ^[277]

На мой взгляд, именно эти события являются ключевыми в судьбине как Азефа, так и всех руководителей политического сыска Империи, ответственных за разработку ПСР и БО. Ибо Азеф осознал, что он попал в такой блудняк, где кругом только враги.

Очевидно, что всё это и имел в виду мудрый сыскной лис Ротаев, утверждая, что с осени 1903 года Азеф был вынужден действовать не в интересах революционеров или охранки, а из собственной выгоды, предавая и тех и других.

***

После отставки Зубатова «Раскин» непродолжительное время был на личной связи у директора Департамента полиции Лопухина. Следует отметить, что никто из директоров Департамента не утруждал себя непосредственным руководством агентурой.

Однако Алексей Александрович был оригинален не только этим.

Лопухин родился в 1864 году в Орле и принадлежал к старинному дворянскому роду. Учился в одном классе Орловской мужской гимназии с Петром Аркадьевичем Столыпиным. После окончания юридического факультета Московского университета со степенью кандидата прав служил на прокурорских должностях.

В 1902 году решением министра внутренних дел В.К. Плеве с должности прокурора Харьковской судебной палаты Алексей Александрович был назначен директором Департамента полиции.

Окунувшись в горнило сыска, Лопухин сделался решительным противником системы полицейской провокации. В 1904 году он инициировал составление «Временного положения об охранных отделениях», запрещавшего начальникам охранных отделений использовать секретных агентов для организации государственных преступлений и даже подал на имя императора соответствующую аналитическую записку.

Однако существенных перемен в сыске Алексей Александрович не добился, а в связи с убийством 4 февраля 1905 года великого князя Сергея Александровича 4 марта 1905 года был уволен из МВД.

В 1908 году Лопухин представил В.Л. Бурцеву[278] доказательства полицейской деятельности Азефа, за что 1 мая 1909 года по обвинению в раскрытии служебной тайны был осужден к 5 годам каторжных работ с лишением всех прав состояния. Однако Сенат заменил Алексею Александровичу каторгу ссылкой в Минусинск. В 1911 году Лопухин был частично помилован; в 1912 году ему было разрешено поселиться в Москве, где он занимался адвокатской практикой, а позже стал вице-директором торгового Сибирского банка. Умер 1 марта 1928 года в Париже.