Агидель стремится к Волге

Отпустив Ермака, Строганов метался весь день, не находя себе места, советовался с племянниками. Так ничего и не придумав, решил он наведаться к казанскому наместнику. Но не застал. Тот отбыл на Белую Воложку — к реке Агидель, чтобы посмотреть, как продвигается строительство нового града.

XIV

Возведение крепости на холме в месте слияния трех рек — Агидели, Кук-Идели и Караидели — шло с 1574 года. В помощь башкирам были отряжены русские стрельцы во главе с воеводой Нагим.

Место для закладки города-крепости было во всех отношениях удачное. С восточной стороны защитой ему станет протекающая с севера на юг речка Сюльтэкэй-Сутолока, с запада — крутая гора и глубокий овраг. Да и сама река Агидель, на правом берегу которой ставится крепость, — хорошая преграда на пути врага. Ну, а с северо-востока город будет оборонять земляный вал.

Основу города составил кремль, занимавший южную оконечность высокого мыса на правом берегу Сутолоки-Сюльтекей при впадении ее в Агидель.

Поначалу крепость именовалась, как и холм, Тура-Тау. После того как она была обнесена частоколом из дубовых бревен, башкиры стали называть ее Имэнкала[19].

На севере и с южной стороны поставили две рубленые из дуба проезжие башни. Северную назвали Михайловской, южную — Никольской. Михайловской башне предстояло защищать главную дорогу в крепость, а ворота Никольской были обращены в сторону Сюльтэкэй.

В центральной части города в 1579 году была возведена и освящена каменная церковь. К югу от нее расположились закрома и пороховые склады, с северной стороны — усадьба воеводы, приказная изба, тюрьма и прочие учреждения. Чуть подальше, в более тихих местах, выстроили красивые особняки для знати.

Простой люд, как и башкиры, внутрь крепости не допускались. Им определили жительство в посадах и аулах на возвышенности за Сюльтэкэй.

Для базара было отведено открытое место за крепостной стеной. С тех пор как он начал действовать, в город стали прибывать купцы, и с каждым разом число желающих вести здесь торговлю прибавлялось.

Имэнкала-Уфе предстояло стать центром Башкортостана, куда должен был поступать ясак, уплачиваемый не только башкирами, но и проживавшими за Уралом народностями. И, таким образом, городу суждено превратиться в связующее звено между Сибирью и Европой.

Едва князь Большой Ногайской орды Урус[20] проведал о том, что на башкирских землях в междуречье закладывается новый город, он пришел в бешенство и открыто стал проявлять враждебность к России. Участились случаи нападения ногайцев на Уфу. Правда, местному стрелецкому гарнизону удавалось отражать их.

Так и продолжалось бы, наверное, если бы Иван Грозный не решил задобрить Уруса, отправив в Большие Ногаи послов. Вручая князю богатые дары, царские посланники объяснили:

— От нового града всем будет выгода великая. Он послужит ногаям для защиты от лихих людей — от донских да волжских казаков.[21]

Однако тот оказался не столь доверчив.

— Ой, хитрите! — сощурившись, молвил князь и высокомерно добавил: — На что мне защита ваша?! Думаете, не вижу я, зачем вы силы свои в то место стягиваете? Знаю, что у Белого царя на уме. Так что передайте ему мое слово: ежели не прекратит строить город, я разгромлю его войска и снесу все укрепления![22]

С таким ультиматумом отпустил он послов обратно в Москву.

Так и не сумев поладить с ногайцами, Иоанн призвал к себе из Астрахани находившегося под его покровительством царевича Мурата, изгнанного из Крыма родным дядей Ислам-Гиреем, убийцей его отца хана Мурат-Гирея. Несколько дней кряду государь ублажал, угощал его, сетуя на обострение отношений с ногайским князем.

— Грозится Урус Уфу и прочие города порушить. Ежели поможешь усмирить его, уж я не поскуплюсь.

Мурат-Гирей вначале противился, но под давлением царя был вынужден согласиться пособить московитам.

Вернувшись с царскими подарками в Астрахань, он зазвал к себе послов Уруса. Прикинувшись, будто ему неизвестно о недовольстве князя строительством нового города, он, как бы между прочим, поинтересовался:

— Вы, часом, не знаете, как идут дела в том самом граде на земле башкир, что строится по моей просьбе?

Вкушавшие московское угощение послы Больших Ногаев растерянно переглянулись.

— Впервые слышу, что город строят по просьбе царевича Мурат-Гирея, — удивился один из посланников.

— Я тоже не знал… — пожал плечами другой.

Мурат-Гирей громко рассмеялся.

— Что ж вы так оплошали, а? Неужто не слыхали, что земли по Идели, Дону, Яику и Тереку я получил в дар от Москвы? И все тамошние укрепления возводились и возводятся по моей просьбе, — не моргнув глазом, продолжал врать царевич и стал внушать гостям, чтобы ногайцы не трогали построенных русскими укреплений, не портили с ними отношения.

Довольные приемом, ногайские посланники внимали ему благосклонно и дали обещание повлиять на князя Уруса. Вернувшись с щедрыми дарами из Астрахани, они убедили князя скрепить договор с Москвой.