Агитпроп. Идеология победы

«Мы предали своего царя. Мы плохой народ. Мы не заслуживаем права жить», – со слезами говорит знакомая сербка, одна из тысяч сербов, нашедших прибежище в Москве. Это очень распространенное и среди сербов, и среди русских суицидальное настроение часто пытаются выдавать за пафос покаяния. На самом деле это – геополитический некроз. Бесконечными граффити он проступает на облупившихся стенах белградских многоэтажек. Разодранным и грязным триколором склоняется над горами мусора вдоль реки Ибар. Симптомы некроза – нищета и безработица, сектантство и мракобесие, радужные парады на одной стороне улицы и угрюмый, бритоголовый реваншизм на другой. Европа? Пожалуй.

Стань почкой европейца, печенью американца. Сроднись с ними хотя бы так. Говорят, хорват Тито был плох. Но когда красную югославскую звезду меняли на кресты и полумесяцы, кто мог подумать, что совсем скоро одинаково голодно и холодно станет и в Великом Косове, и в Великой Боснии, и в Великой Сербии? Потому что жизнь есть там, где есть промышленность и работа. А там, где под болтовню о национальном достоинстве проведена приватизация, где правят бал шулер и барыга – неважно, какой крови и веры – там рано или поздно в продажу поступят человеческие органы.

После отделения Косова сербы вышли на скорбный молебен. Он завершился футбольными погромами, сожжением Макдональдса и американского консульства. Американцы смотрели на это дело спокойно – как на конвульсии. Конвульсии закономерные и безопасные, заранее учтенные историей болезни. Все под контролем. Тот день, вернее, ту ночь мы освещали в прямом эфире. Вот тогда и просвистела пресловутая «заслуженная пуля» в адрес одного из ассистировавших умерщвлению Югославии политиков. Семь лет прошло. Сколько сегодня, после Майдана, после Донбасса, весит та пуля, вызвавшая взрыв негодования либеральной общественности?

От наших крайних съемок в Косове остался неиспользованным фрагмент, который я часто пересматриваю. Какая-то конференция в университете Косовской Митровицы. «Будущее сербского мира и сербского языка…» Вот эта девушка с гусле, деревенской скрипкой… Кажется, будто струной из конского волоса она без анестезии пилит вам душу пополам.

О классовом характере событий в Новороссии

Посмотрел два крайне любопытных видео – совместное заявление Мозгового, Козицына, Плотницкого и импровизированный телемост между Мозговым и командирами украинских подразделений. На мой взгляд, и появление единого командования в ЛНР, и тезисы, затронутые в общении противоборствующих сторон, подтверждают то, о чем говорил давно – какими бы взглядами ни руководствовалось ополчение в Новороссии (и патриотическое большинство в России) мадам История будет коленом выгибать ситуацию так, что у ситуации этой появится не национальное, а классовое измерение.

Неважно, как будет называться государство, очищенное от олигархов и фашистов. Неважно, какими будут его границы. Важно, что в какой-то момент, устав убивать друг друга, люди по обе стороны фронта зададут-таки себе вопрос – кому это выгодно? И точно так же, как в 1917 году (не раз упомянутом Мозговым), ответят себе – это выгодно иностранному барыге, это выгодно местечковому маркитанту, это выгодно производящим оружие железным баронам, но это не выгодно нам. «Братание» на фронте и совместное наведение порядка (и в олигархическом Киеве, и в олигархической Москве) – это очень интересные мысли, и несколько удивительно, что они прозвучали всего через полгода после начала боевых действий. Чем это вызвано и чем закончится, можно только гадать. Но если рассуждать логически, то картина получается следующая.

В отличие от рыцарей монархической идеи (вроде И. Стрелкова и близких ему по духу) люди, которые участвовали в телемосте, это не аристократия, а пролетариат войны. То есть, это те, кто в случае прямого столкновения России и Запада (ВС России и ВС Украины – на первом этапе), должен будет уничтожать противника не в сегодняшних партизанских, а в промышленных масштабах. То есть, речь идет не о сотнях и тысячах, а о десятках, а с учетом потенциала сторон, возможно, и сотнях тысяч возможных жертв.

Трезво оценивая перспективы такой войны, сами военные, вне зависимости от эмблемы на шефронах, задаются вопросом – готовы ли они стать частью намечающейся мясорубки? Настолько ли противоположны интересы российского и украинского народов, которым предстоит стать главными поставщиками пушечного мяса для этой бойни? Можно предположить, что разговор Мозгового с командирами – это попытка именно военных предотвратить подобное развитие событий. Как конкретно называются незримо участвовавшие в телемосте силовые аббревиатуры, мы не узнаем. Но вероятно, какие-то из этих аббревиатур начинают чувствовать – либо на щит будет поднята идея социальной справедливости (не будем пока называть это социализмом), либо погибнут все. Вообще все.