Агломерат

Прикрыв нас брезентом сверху, Алмаз завел мотор, и мы отправились в путь. Всю дорогу Тёма молчал, только вначале мы перекинулись несколькими фразами.

– В Орде опасно, – сказал напарник. – Ты тут местный, хоть жил здесь. А я здешних обычаев не понимаю. Нам аккуратней нужно быть. Буду по-своему действовать.

– Скажешь, что в сумке?

– Очень надеюсь, что ты так и не узнаешь, – ответил Тема и по своей любимой привычке задремал.

Мне уже стало казаться, что вообще он спит все время, просыпаясь только для того, чтобы сделать что-нибудь противозаконное. В тот момент я еще не понимал, как был прав.

На инструктаже нам говорили, что речная граница Орды охраняется плохо, лишь в районе столицы выставлены мощные кордоны. Уставившись в серое полотно брезента над головой, я слушал ровное гудение мотора лодки, рассекающей просторы великой Волги. До Казани быстро доберемся, там пройдем таможню, а потом в Екатеринбург. Я не помню, сколько мы плыли, но мне это время показалось колоссально долгим, пока до меня вдруг дошло, что мотор заглох, и я почувствовал, что лодка остановилась. Послышался приглушенный голос Алмаза:

– Наиль! Марат! Вылезайте!

– Где мы? – Я растолкал Артема и вылез из-под брезента. Солнце клонилось к горизонту. – Куда теперь?

– Мы километрах в тридцати от Казани, – почему-то зашептал рыбак. – Дальше нельзя, там лодки охраны ходят. Могут расстрелять за просто так. Это причал заброшенный, вы сейчас на берег выйдете, там трасса есть. По ней ехать недолго.

– Спасибо, Алмаз. – Я выбрался из лодки и перепрыгнул на разваливающийся деревянный причал. Мы перетащили наши вещи на берег, и я попрощался с рыбаком. – Ты нам помог, я тебе век благодарен буду.

– А кто в городе, отец? – спросил Тёма, поправляя камуфляж. – Белые или красные?

– Какие белые? – не понял Алмаз.

– Ну, которым ты нас сдал. – Напарник вытащил из сумки автомат и направил его на нашего проводника. – Нас убивать сейчас кто приедет? Белые или красные?

– Ты что говоришь! – закричал рыбак. – Какой убивать! Я не говорил ничего!

– Врешь! – засмеялся Артем и передернул затвор. – Я на тот свет один не пойду, тебя заберу, за твою подлость!

– О чем ты говоришь? – Я подскочил к напарнику и попытался выхватить у него оружие.

– Отойди! – направил на меня ствол Артем. – Ты ничего не понимаешь! Он нас сдал! Я слышал! Он говорил по рации! Говорил, где мы останемся!

– Я молчал всю дорогу! – взмолился Алмаз. – У меня и рации-то нет! Я вам помогал, а ты меня убивать хочешь!

– Ладно, – вдруг легко согласился напарник. – У тебя весла есть?

– Что?

– Я спрашиваю: у тебя весла есть?

– Д-да... – неуверенно проговорил рыбак.

– Вот и отлично, – осклабился Тёма. – Это прямо замечательно.

Он передал мне АКМ, потом достал из сумки «Гюрзу» и прострелил мотор лодки. Потом уткнул пистолет буквально в лоб полуживому от страха татарину:

– Пользуйся веслами, для здоровья полезно.

– Зачем?

– Затем, чтобы ты никому не сказал. – Артем опустил пистолет. – Например, своим друзьям на кордоне. Нужно бы тебя пристрелить, но я слишком добрый, тем более сказать о нас ты не успеешь.

– Я никому про вас не скажу, только не убивай!

– Артем, пойдем. – Я взвалил рюкзаки на плечи. – Мы должны идти.

– Сейчас. – Тёма бросил что-то Алмазу в лодку и сказал: – Компенсация. Можешь проклинать нас. Не помогай людям, зла не будет.

– Не убивай, – как заклинание проговорил тот.

– Не убью. – Артем подхватил свою сумку и стал пробираться по высокой траве за мной.

Когда он поравнялся со мной, я зло бросил:

– Он нам помог.

– Он себе помог, – выговорил Тёма. – Ты ничего не понимаешь, а мне не впервой границу переходить, меня уже один раз так подставили. Перевезли, доброй дороги пожелали. Потом таможенникам сдали. А ведь я им много заплатил, ничего плохого не сделал.

– А этот?

– Откуда тебе знать, может, он сейчас золотишко, которое ты ему дал, в карман засунет, а потом побежит сдавать контрабандистов. Или ты думаешь, что он поверил про твою байку с возвращением на родину? Награда за информацию о контрабандистах – около десяти процентов того, что снимут с трупа. Где-то пять, где-то пятнадцать, цена везде колеблется по-разному. Я знаю, так что давай ты будешь тут своим знанием татарского блистать, а я – делать все, чтобы нас не поймали. Я вообще себя корю за то, что отпустил его, нужно было избавиться. И не было бы проблем, а тут... Плохо ты на меня влияешь, чистильщик Ермолаев.

– Что сейчас будем делать? – спросил я.

А сам подумал, что теперь-то рыбак нас обязательно сдаст. Но напарнику ничего не сказал.

– Что делать, что делать? Искать дорогу, если твой Брильянт не соврал.

– Алмаз.

– Без разницы, – рыкнул Тёма.

Но Алмаз не соврал: через минуту мы вышли на трассу, которая вела в сторону Казани. Я пнул пустую банку от колы, лежащую на пыльной обочине, и спросил:

– Ну что, спец? Пойдем? Или ноша стала тяжела?

– Нет, – помотал головой напарник, – идти – дело долгое. Тут километров тридцать, не меньше. А у нас поезд в десять. Нужна машина.