Агломерат

Герман пожал плечами, сел за руль и повел нашу машину. Через несколько минут я не выдержал и сказал:

– Не обижайтесь на Артема, он просто под впечатлением. Он не любит, когда все идет не по его плану, а стоять с поднятыми руками и ждать, когда какой-то скучающий боец полыхнет по нему из пулемета, – тоже не самое приятное ощущение. Лучше расскажите, что это за автопоезда тут катаются.

– Я, право, удивлен вашей реакцией, – проговорил Герман. – Неужели вы ни разу не видели таких автопоездов? Это очень странно. После объединения Екатеринбурга и Тюмени в единый агломерат, который стал называться Цитадель, было решено перевозить нефть и бензин автопоездами. Сверхмощные двигатели машин позволяют везти до сорока цистерн, так и появилась система курсирования. В одну сторону – углеводороды, в другую – металл. Так и существуют эти два оплота. А автопоезда не самое новое изобретение, они использовались в Австралии. Теперь, когда железная дорога уничтожена, торговля осуществляется таким вот образом. Неужели вас это испугало? Уверяю, они вряд ли стали бы стрелять. До Тобольска мы проедем без проблем, я гарантирую.

Глава 2

Руки ныли дико. Тяжеленные железные ведра с водой тянули их вниз с такой силой, что мне стало казаться, будто они удлиняются. Еще немного – и руки станут ниже колен. Пора заканчивать с тасканием ведер от колодца вручную. Возьму сегодня у Петровича тачку в безвременное пользование, буду на ней возить, иначе скоро превращусь в орангутанга.

Дотащив свою ношу до небольшого деревянного домика, я устало поставил драгоценную воду возле дряхлой деревянной скамейки. Усевшись на нее с тяжелым вздохом, достал пачку «Винстона» и задумчиво закурил. Прямо как дед на картинке: разваливающийся домик, шаткая скамеечка, убогий полуметровый заборчик. Главное украшение картины, естественно, я. Мой наряд представлял собой самую колоритную и яркую форму. На ногах красовались стоптанные черные ботинки размера не меньше сорок седьмого, роскошный вытянутый серый свитер висел на мне мешком, но главным элементом, безусловно, были синие треники с белыми полосками по бокам, чудовищно вытянутые на коленках. Я как-то видел фотографию вымирающей деревни – с меня наверняка можно делать такую же. Правда, шапки-ушанки не хватает. Ну еще накинуть сверху лет сорок, и смело называй деревенским дедом, на самом же деле – рядовой чистильщик, поисковик шестого ранга. А все потому, что во время ночной облавы в Тобольске времени на сборы было минимум, поэтому мы успели схватить лишь рюкзаки с вооружением и аварийным комплектом, выданным в Москве, – так и побежали от умелых загонщиков – в одних штанах и майках.

Дверь дома открылась с диким скрежетом, и наружу выполз мой непосредственный начальник, лейтенант Четвертого отделения чистильщиков, поисковик второго ранга Артем Павлов. Начальник кутался в необъятный махровый халат, на ногах у него была потрясающего вида обувка: на одной ноге – черный рыбацкий сапог до колена, на другой – детская, когда-то бывшая желтой, но с течением времени (мы с ней, наверное, ровесники) превратившаяся в нечто грязно-непонятное галошка. Лейтенант уселся рядом и закинул ногу на ногу, блеснув черной пяткой. Глубокомысленно посидев несколько секунд, он толкнул меня плечом:

– Дай сигаретку.

– Обойдешься, – пыхнул я вонючим дымом. – Вторую неделю болеешь. Обойдешься без сигарет.

– Ну хватит, – хрипло сказал Тёма, уставившись на меня красными глазами. – Мне без сигарет только хуже.

– Ладно, – я пожал плечами и достал полупустую пачку, – травись. Только из транспорта до Тобольска у нас есть лишь тачка Петровича.

– Какая тачка? – удивился начальник. – У него же одни лодки.

– Строительная, – хмыкнул я, – на нее тебя загружу и повезу. Если, конечно, больница еще работает, после того как в городе тюменские обосновались. Всех молодых забирают, девчонок тоже. Ужас там, скоро могут и сюда приехать.

– Ну, пускай Петровича забирают, – засмеялся Тёма. Он сделал еще одну затяжку, резко закашлявшись, сплюнул мокроту и отдал сигарету мне. – Ты был прав – не стоит курить. Чего-то я совсем расклеился. У нас из лекарств что-нибудь еще осталось?

– За лекарством я сегодня схожу. – Я затушил сигарету и поднялся. – Ты давай иди, отлеживайся, я сейчас ведра занесу.

Тёма снова закашлялся и уныло поплелся в дом; я подхватил ведра и пошел следом. Разжег огонь в печке, поставил чайник и сел возле окна, прикидывая возможные варианты развития событий.

Два месяца мы тут, на задании. На самом деле это и заданием-то не назовешь – просто унылое существование. Вот уже месяц живем не в самом Тобольске, а в деревеньке в нескольких километрах от него: после того как в город участились рейды боевиков из второй столицы Цитадели, многие бежали в окрестные села и деревни.