Агнец в львиной шкуре

— Здесь четыре составляющих кода, — объяснил Ларсон. — Их нужно вводить одновременно. Эти коды имеют по шесть знаков из десяти возможных — это миллионы комбинаций! Для такой системы шифрования должны быть предусмотрены специальные генераторы. Возможно даже, они располагаются в разных местах, а эта станция лишь одно из звеньев в этой цепи управления… Скорее всего, так и есть. Нам не хватит ни мощности, ни времени, чтобы перенастроить спутник.

— Почему?

— Потому что при ошибочном вводе одного из паролей, система автоматически перестраивается, меняя коды доступа. Это я теперь знаю точно.

Инженер отёр рукавом вспотевший лоб и бессильно опустил руки.

— Если существует такая сложная система шифрования, и она состоит из нескольких звеньев, значит, где-то должен существовать единый центр управления, — вслух подумал я. — Войдя в систему и допустив ошибку при вводе пароля, могли мы привлечь к себе внимание тех, кто отслеживает систему в этом центре управления?

Я внимательно посмотрел на Ларсона.

— Вполне, — закивал головой тот. — Если существуют каналы связи, идущее от этой станции, то они обязательно где-то сходятся.

— Значит, в скором времени мы можем ожидать здесь незваных гостей?

Я бросил взгляд на часы.

— Времени больше нет! До рассвета осталось всего три часа. Нужно запускать ракеты!

Я ринулся к выходу.

— Постой, Максим! — вслед за мной бросился Дев.

Он нагнал меня уже снаружи и остановил, дёрнув за плечо.

— Что ты намерен делать?

— Будем запускать метеотронные заряды! Разве ты не понял? Время уходит.

— Но там люди — мирные жители! Целые кварталы! Мы не сможем управлять смерчем, ты же знаешь! Погибнут тысячи! — воскликнул Дев.

— А вот там, на равнине пять тысяч наших товарищей по оружию — бывших крестьян, рабочих, рыбаков, которые поверили нам, решившись идти в бой за наши с тобой идеалы! И против них семь с лишним тысяч хорошо обученных и вооружённых головорезов, не знающих сострадания и жалости! Ты готов пожертвовать жизнями наших людей? А? Я не готов, потому что тогда мы проиграем эту битву, даже не начав её! А я пришёл сюда за победой! В ней наше прощение и искупление перед этой планетой!

— Нельзя получить прощения и искупления за одни ошибки и преступления, совершая другие, ещё большие злодеяния! — выкрикнул Дев. — Опомнись! Ты же хотел дать им нового вождя: справедливого и праведного, дарующего жизни, а не сеющего смерть! Что с тобой, Максим? Я не позволю тебе разрушить всё, что мы сделали здесь общими усилиями!

Он решительно встал у меня на пути, преграждая дорогу к пусковым установкам.

— Опомнись ты! Что такое происходит с тобой? — крикнул я другу. — Ты сам всегда мечтал, что выполнишь свой долг, даже если погибнешь при этом! Откуда теперь в тебе эти сантименты? Борьба за новое не может быть бескровной! Если не мы, то завтра они уничтожат нас без всякой жалости и сострадания. На войне жертвы неизбежны! Почему жертвовать должны только мы?

— Так нельзя! — твёрдо сказал Дев, опустив голову и стоя на моём пути, как скала.

— Отойди! — процедил я сквозь зубы. — Дев, ты мне друг, но это не остановит меня! Не заставляй меня забыть о нашей дружбе!

— Я всегда выполнял твою волю, Максим, — спокойно промолвил он, глядя на меня исподлобья. — Но только не в этот раз!

— Максим! Дев! Что с вами, ребята? — опасливо окликнул нас Стоян, не понимая, что происходит. — О чём вы спорите? Сейчас не время для ссор!

— Стойте там и не вмешивайтесь! — холодно отрезал я, предупредительно подняв руку, и оба старателя попятились под моим взглядом.

— И как ты всё объяснишь им? — спросил Дев, кивая в их сторону. — Потом, когда уже ничего нельзя будет исправить.

— Никак. Мы и так слишком долго втолковывали им прописные истины о добре и зле. Я пожертвовал самым дорогим для себя — женой и сыном — ради их спасения от зла. Чего же больше? А что отдали все они за свою свободу?.. Что они готовы отдать ради неё? Чем готовы пожертвовать, чтобы изменить этот мир и измениться самим?.. И ты будешь, говорит мне про жертвы?!

— На наших руках будет кровь невинных! Нельзя насильно делать людей счастливыми!

Дев рассёк воздух между нами решительным жестом.

— Можно! Только насилием! Если они хотят вечно жить в страхе и унижении, то пускай лучше боятся нашей силы! Может быть, так они, наконец, поймут, что это зло им же во благо. Не мы с тобой начали эту войну! Сколько наших братьев полегло в этой земле? Помнишь? И миллионы загубленных жизней гивейцев не на нашей с тобой совести!

— Так пускай так и остаётся! Навсегда! — твёрдо сказал Дев. — Лучше погибнуть самим, чем нарушить Закон!

— Только не сегодня! Наши законы здесь не действительны! — Я покачал головой и хлёстко ударил друга кулаком в челюсть.

Не ожидавший подобного, Дев рухнул на землю, выронив из рук оружие. Не теряя больше времени, я включил рацию и прокричал:

— Сайго! Нажимай кнопку! Слышишь меня? Жми её!

В ту же минуту одна из ракет стремительно взвилась в небо, оставляя за собой огненно-дымный след. За ней устремилась в небо и вторая, укрыв стартовую площадку клубами пыли и едкого дыма.