Агнец в львиной шкуре

— Мы могли бы разработать программу действий… такую, которую поймут все… Вам нужны справедливые законы… Не те, что установили здесь для охраны власти, собственности и привилегий… Законы для соблюдения чести и достоинства людей, для роста их духовного богатства, потому что психическое богатство человека — главная ценность, как и его жизнь!

Крода усмехнулся, но ничего не сказал, продолжая настороженно слушать меня.

— Вам нужны библиотеки, музеи, картинные галереи, скульптуры, музыка… И пресловутое неравенство распределения материальных вещей совсем не главная беда на пути к лучшей жизни… С законов… начинать нужно с законов, с подлинного общественного мнения и веры людей в себя…

— Но это не террор! — раздражённо бросил Крода, и в глазах его блеснул холодный огонь озлобленности.

— Да. Это революция.

— Знаешь, я тебе вот что скажу…

Он снова склонился вперед, помахивая пистолетом перед моим лицом.

— Ты хочешь, чтобы я слепо подражал вам?.. Нет, Максим, способы борьбы уж позволь выбирать мне самому! Я многому научился у вас, но это наш мир, и ты забыл об этом!..

— Хотя, конечно, ты можешь пойти со мной до конца, — щедро предложил он. — Твой ум, твои знания, твой авторитет бесценны. Вместе мы могли бы изменить этот мир, сделав его лучше. Из нас получился бы неплохой союз. — Крода пристально посмотрел мне в глаза сквозь презрительный прищур и покачал головой.

— Но ты так не считаешь. Верно?

— И что? Ты убьешь меня? Убьешь, как её…

Я кивнул на бездыханное тело Юли. В ответ Крода равнодушно пожал плечами.

— Выбор за тобой, Максим. Я не буду настаивать.

С холодной улыбкой он поднял свой пистолет и направил его мне в лицо, взводя курок.

Вот и всё… Сейчас он нажмёт на спусковой крючок и свет навсегда погаснет для меня… Жаль, что я так мало успел сделать для этого мира. Жаль, что больше никогда не увижу Земли.

— Стой! — пересиливая боль, я поднял окровавленную руку. — Стой!

В глазах Кроды появилась неподдельная заинтересованность. Он слегка опустил оружие и с любопытством посмотрел на меня.

— Передумал? Это правильное решение! Я знал, что ты совсем не глупый человек!

— Да… Пожалуй, я передумал… — медленно произнёс я. — Нельзя оставлять тебя здесь одного!

Я резко согнул запястье поднятой руки и тут же раздался глухой, едва слышный хлопок.

Пистолет выпал из рук Кроды и скатился к моим ногам. Выпучив от изумления и ужаса глаза, мой враг грузно повалился на позолоченный подлокотник своего «трона», издав тяжёлый предсмертный хрип. Голубая отравленная стрела в его горле на мгновение сверкнула ослепительной искрой.

«Вот и пригодился мне подарок Торрены!» — подумал я, снимая с руки не нужное уже приспособление.

На шум из коридора прибежали взволнованные телохранители Кроды. Подхватив с пола оружие, тремя выстрелами я свалил двоих из них на мраморный пол. Третий громила упал на колени около входа, схватившись за прострелянную грудь.

Стрелять с левой руки мне было не совсем удобно. Тяжело поднявшись на ноги, я приблизился к поверженному телохранителю Кроды и добил его выстрелом в упор. Прислушался: из коридора доносились лишь стоны и крики раненных солдат, но никто больше не бежал в сторону этого зала.

Я медленно вернулся к телу Юли, опустился рядом с ним на колени и осторожно убрал с лица жены слипшиеся кровью волосы. Её безжизненные глаза неподвижно смотрели в высокий потолок. Я провёл пальцами по лицу любимой, закрывая ей веки. Взяв на руки её неподвижное тело, поднял его с пола, чувствуя, как слабеют мои колени.

Шатаясь, я двинулся к выходу, но не успел сделать и нескольких шагов, как моё внимание привлёк негромкий детский плач, доносившийся со стороны боковой залы. Дверь в него располагалась прямо за «троном» Кроды, там, где заканчивалось мозаичное панно.

«Наш сын!» — вспыхнула в голове радостная мысль, и в туже минуту я услышал громкие женские голоса, доносившиеся из того зала. Оба голоса были мне знакомы.

— О, горе нам! — с печальным надрывом восклицала жена Кроды Падма. — Грядут несчастные дни! Глупое упрямство твоего брата приведёт к истреблению всей нашей семьи! Нам всем суждено будет погибнуть в пожаре этой битвы! Солдатам Кроды не удалось сломить духа землян и ослабить их упорства. В их сердцах нет и тени страха! Зато наши воины напуганы и беспомощны перед их смертоносным огнём. Пожар бушует над Чанчжен. Даже этот дворец уже захлёстывают волны невыносимого жара!

— Мы слабые женщины быстро сдаёмся, — возразил ей певучий голос, звучавший сейчас холодной уверенностью. — Это заложено в самой нашей природе. Наши слова, порождённые страхом, способны обратить удачу в злой рок! Ты, Падма, слаба и к тому же глупа!.. Вы все не верите в Кроду, хотя он ваш муж и повелитель! У меня же нет сомнений в том, что наши отважные воины справятся с кучкой землян. Даже боги содрогаются от смертельного ужаса, заслышав имя моего брата! Почему же ты, Падма, боишься? Устыдись своего страха!