Читаем Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1 полностью

Луч М.М. — рефлектор из-за аппарата.


1177 23 января

Удивитесь красочности пути, столько новых встреч. Правильно рождаются мысли о подходах к общине. Только жаль, что не знает Америка, как действовать — много хороших порывов, но беззаботность удивительна.


1178 24 января

Явление духовного похода настолько предуказано, что явление самой сильной заботы должно быть обращено на поход. Самая сильная забота — значит забота первой очереди. Советую заготовить печать по-санскритски «Майтрейя община» в размере надписи: «Ом мани падме хум», можно деревянную.


1179 25 января

Вчера закончилась вторая часть четырех трехлетий, иначе говоря, — додекаэдрон. Теперь свет сжигает тьму и печать формулы мира будет сопровождать на всех путях. Можно вспомнить, как трудно вступали в первую часть тетралогии и какие удары гремели при начале второй. Можно ожидать смятения при начале третьей, но движение идет непоколебимо, утверждая конец додекаэдрона. Мощь заключена в напряженности этой фигуры.

Где была я между воплощениями?

В Докиуде.

А Николай Константинович?

Тоже в Докиуде. Ваша стремительность замечательна.

Следовательно, Н.К. еще раз воплощался после т[ибетско-го] выявления?

Да. Урусвати помнит с детства это лицо. Помнишь в колпаке? Считаю, можно вспомнить, как среди придворных пробивал идею освобождения. Думаю, что задача освобождения была проведена недостаточно сильно. В одном тарантасе едете против змия.


1180 26 января

Ручаюсь за успех так же, как когда посылал вас в Америку. Примите несколько советов. В течение пути не напрягайтесь физически и духовно. Зорко записывайте и снимайте, что можно, — в этом деньги. Существует психологическое состояние, когда человек заряжен, как бомба, но без материального толчка не может действовать. Состояние это называется фульмини препаратус, иначе говоря, приготовленный к молнии. Чую, как Удрая приближается, потому считаю полезным его присутствие на беседах. Также важно, чтоб Люмоу мог бы через год быть сотрудником. Учу его считать вас единственным способом выявления. Учу его думать о вас. Учу его понимать Учение. Учу его уявлять Мое слово из второй книги. Учитель увидел новую возможность в Кар[галыке]. Среди лам есть один старый, который загорится мыслью о Майтрейе. В молодости он был в Т[ибете] и припомнит пророчества — сухощавый старик. Очень хочу, чтоб Урусвати и Удрая могли бы иметь кусок спокойного лета. Стерегущий может быть очень полезным. Урусвати может дать ламе кольцо. Давая, надо прикоснуться к письму и приложить ко лбу между глазами. Если не на пальце, может носить на шее.


1181 4 февраля

Пусть Т. задумается над вашей непреложностью. Чую, его учить надо. Ярко горит ваш подвиг во имя Майтрейи. Советую для улучшения ламы обращаться с ним сурово. Приказ сделает его счастливее. Урусвати сохранила его силою приказа. Вообще вам придется оставить улыбки, ибо человечество жаждет приказа. Конечно, жизнь отказа сурова, но суров каждый подъем в гору. Притом надо помнить, что М. пойдет только за приказом. Явление Учения можно дать лишь приказом. Скажите калмыкам: «Явите понимание: или вы станете сильным народом, если примете зов, или вы сделаетесь жалкими рабами, если отринете Мою руку. Можете решить судьбу свою. Шествие Майтрейи не изменится, если один народ не найдет в себе мужество. Будет передана другому полная чаша».


1182 7 февраля

Теперь к текущим делам. Мужественно пробиваться на Север. Успеть осмотреть старые места. Можете найти древности по пути. Купите на память обо Мне Удрае. Много приготовлено для него. Положите под изображением Майтрейи уявленные пророчества. Уставать не надо.


1183 12 февраля

Опиум наказуем наравне с предательством. Не могу одаривать людей, унижающих ваш дом. Можно не возить китайца с собой. Урусвати видела последствия предательства. Пусть каждый берет свой жребий.


1184 13 февраля

Не надо забывать тибетский язык. Можно по вечерам заниматься языками и, конечно, не следует видеться с консулом здесь, в доме. Должны исполниться еще три срока. Иду на башню. Молот времени кует дорогу.


1185 14 февраля

Моя явленная сила многое привела в порядок. Дела Мои духовные удачны. Ручаться можно, что русские сношения начнутся счастливо. Когда устроите явление пути, можно идти не спеша. Учите ламу запомнить слова о калмыках. Русский указ о калмыках может быть явлен скорее, нежели можно ждать. Даже до разделения Китая можно объявить объединение калмыков. Лама может сказать об этом на Алтае. Пусть цветы постепенно растут. Многим радуемся, несмотря на малые трудности. Надо учить ламу напрячь силу, ибо для него это время решающее. Чую, многое удачно, не утомляйтесь. Думаю, удастся скоро ехать.


1186 15 февраля

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее