Агония эроса. Любовь и желание в нарциссическом обществе

Гегель восприимчив к Другому, как никакой другой мыслитель. От этой чувствительности нельзя отмахнуться, как от идиосинкразии. Гегеля нужно читать не так, как учили Деррида, Делёз или даже Батай. Согласно их прочтению, «абсолютное» отсылает к тотальности и насилию. Но для Гегеля оно означает прежде всего любовь: «В любви, рассмотренной со стороны содержания, заключаются те моменты, на которые мы указывали как на основное понятие абсолютного духа: примиренное возвращение из своего инобытия к самому себе»[41]. Абсолютное – значит неограниченное. Именно ограниченный дух как раз и волит самого себя и отворачивается от Другого. Абсолютным, напротив, является дух, который признает негативность Другого. «Жизнь духа», по Гегелю, – это не голая жизнь, «которая страшится смерти и только бережет себя от разрушения», но жизнь, «которая претерпевает ее и в ней сохраняется». Своей жизнью дух обязан именно способностью к смерти. Абсолютное – это не то позитивное, «которое отвращает взоры от негативного». Дух скорее «смотрит в лицо негативному» и «пребывает» в нем

[42]. Он абсолютен, потому что он отваживается дойти до предела, до крайней негативности и включает ее в себя, точнее говоря, заключает в себя. Нет духа там, где господствует чисто позитивное, избыток позитивности.

«Дефиниция абсолютного гласит», по Гегелю, «что оно есть заключение»[43]

. Заключение (Schluss) в данном случае – это не категория формальной логики. Сама жизнь, как сказал бы Гегель, и есть заключение. Заключение было бы насилием, насильственным исключением Другого, если бы оно было не абсолютным, а ограниченным заключением, замыканием. Абсолютное заключение – это долгий, медленный процесс, которому предшествует пребывание в Другом. Сама диалектика и есть движение заключения, освобождения и перезаключения. Дух истек бы кровью от ран, которые наносит ему негативность Другого, если бы он не был способен на заключение. Не всякое заключение насильственно. Заключают мир.

Заключают дружбу. Дружба – это заключение. Любовь – это абсолютное заключение. Она абсолютна, потому что она предполагает смерть, отречение от Я. «Подлинная сущность любви» состоит именно в том, «чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом Я»[44]. Сознание гегелевского раба ограниченно, оно неспособно на абсолютное заключение, потому что он не может отказаться от собственного сознания, т. е. не может умереть

. Любовь как абсолютное заключение происходит через смерть. Хотя смерть и случается в Другом, за ней следует возвращение к себе. Смиренное возвращение к себе из Другого – это совсем не насильственное присвоение Другого, которое ошибочно провозгласили главной фигурой гегелевской мысли. В большей степени оно является даром Другого, которому предшествует самоотказ, самоотречение.

Депрессивно-нарциссический субъект не способен на заключение. Но без заключения все растекается и расплывается. Поэтому у него нет стабильного представления о самом себе, которое также является формой заключения. Нерешительность, неспособность к окончательному выбору (Ent-Schluss) неслучайно принадлежит к симптоматике депрессии. Депрессия характерна для того времени, когда в эксцессе открытости и стирания границ теряется способность заключать и завершать. Разучивается умирать тот, кто не может покончить с жизнью. Вот и субъект достижений неспособен заключать, завершать. Он раскалывается оттого, что его заставляют совершать все больше достижений.