Агония обреченных

Глава 13

Когда приехали сотрудники Службы безопасности Гаваны, двое в штатском и пять человек в форме и с автоматами, Идьигос находился все еще без сознания. Осмотрев квартиру, военные приступили к следственным действиям: фотографированию, снятию отпечатков пальцев, частично – к обыску. Штатские присели на корточки возле Идьигоса.

– Здесь был еще кто-то, – сказал один из них. – И, может быть, даже не один.

– Кто бы и сколько бы их ни было, этого спеленал профессионал, – ответил второй и кивнул на ремни. Они были стянуты таким образом, что распутать их или хотя бы как-то ослабить связанный самостоятельно не смог бы.

Первый согласно покивал и задал вопрос, который мучил обоих и ставил в тупик:

– Если он был одним из них – а иначе он здесь бы не оказался – зачем он это сделал?

– Ну, наверное, хотел, чтобы этот не убежал, если бы очнулся до нашего приезда, – сострил напарник.

– Нет, серьезно… Зачем он сделал нам такой подарок? Кто он?

– Ладно, в управе разберемся. – Второй развязал ремни, убрал в портфель, нацепил Идьигосу наручники и похлопал его по щекам; тот открыл глаза. – Ну что, проснулся? Где третий?

Идьигос действительно словно спросонья посмотрел на штатских, потом – на военных и, все поняв, со стоном уронил голову на пол:

– Я все скажу.

– Это мы знаем. Я тебя спросил: где третий?

– Я не знаю, – мотнул головой Идьигос.

– Кто он?

– Не знаю. Кто-то из ЦРУ.

– Его имя, под которым он здесь находится?

– Мне не известно. Какой-то журналист.

– Какой журналист? Чей? Из какой газеты?

– Не знаю…

Позже, на допросе, Идьигос действительно рассказал все. Единственное, на что он не мог дать вразумительного ответа, так это на вопросы, связанные с журналистом. Уже в самом конце рабочего дня, а он в эти напряженные дни – накануне приезда советской делегации – заканчивался ближе к полуночи, следователи, которые вели дело Идьигоса, получили от руководства распоряжение: журналистом не заниматься; всю имеющуюся о нем информацию из дела изъять. Никаких разъяснений по этому поводу не последовало.

* * *

«Черт бы тебя побрал, не хватало мне только ареста за угон, – подумал Бредли, встретившись с инспектором взглядом. – А когда увидят рану… Ее объяснить я не смогу ничем».

– Это ваша машина? – спросил инспектор, хотя это больше походило не на вопрос, а на утверждение.

– Чем вам не понравилась эта машина, инспектор? – поправив на плече пончо, вопросом на вопрос ответил Бредли. Сейчас ему важно было выиграть время и сориентироваться в ситуации.

– Стоит в неположенном месте.

– К сожалению, инспектор, мне машина не полагается, а прокат, увы, не заложен в смету командировочных расходов. – Бредли грустно улыбнулся и протянул инспектору редакционное удостоверение и другие документы, подтверждающие его право на нахождение на острове. – Я журналист из Восточной Германии… Гюнтер Тауберг.

Инспектор скрупулезно проверил документы и, возвращая, с подозрением спросил:

– С вами все в прядке? Вы очень бледны. Может быть, вам вызвать врача?

– Нет, врача не надо; это от усталости, – ответил Бредли и, понизив голос, доверительно добавил: – Я всю ночь провел у шикарной мулатки, а все утро готовил статью для газеты.

Инспектор понимающе улыбнулся и кивнул:

– С нашим братом такое иногда случается… Давайте я вас подвезу. Вам куда?

– Благодарю… В отель «Саратога» если можно…

…Когда Бредли подъехал к отелю, Мясников уже ждал его. Выглядел он тоже не блестяще; сказывалось напряжение последних дней. Согласно их договоренности у контактного телефона дежурил не оператор, а сам Мясников; он через Алексеева координировал со спецслужбами Гаваны.

– Павел, есть какие-нибудь новости? – тихо спросил Бредли, когда они еще только поднимались к нему в номер.

– Есть. Арестована вся верхушка «Канделы»… Пять человек. Задержано около ста членов контрреволюционных группировок. Все они так или иначе были связаны с «Канделой».

Всего в ходе той крупномасштабной операции задержали около двухсот человек. Было установлено достоверно, что план убийства Кастро и Гагарина существовал и готов к реализации. Основной задачей «Канделы» являлась организация провокации вооруженного конфликта между Кубой и США посредством обстрела военной базы США в Гуантанамо, что неминуемо послужило бы предлогом для вторжения американцев на остров.

– Идьигоса взяли? – спросил Бредли уже в номере. Морщась от боли, он устало опустился в кресло; его лицо имело бледно-серый оттенок, и все было покрыто мелким бисером испарины.

Бредли сбросил с плеча пончо. Кровотечение прекратилось; кровавое пятно рубашки на плече и спине прилипло к телу и даже стало подсыхать.

– Пока не знаю, – ответил Мясников, помогая Бредли осторожно стаскивать с себя рубашку. – Когда я выехал к вам, группа ушла на захват.

Справившись с этим, Мясников бросил рубашку на пончо и стал осматривать рану. Поднял взгляд на Бредли:

– Ничего себе, «…немного зацепило»! Знаете, Гюнтер, я не специалист, но думаю, вам нужно срочно показаться врачу. Не дай бог…