Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы

Злобой и ненавистью к Ахромееву дышит каждая строка. «Отвечая на вопрос журналистов, как «президент» относится к военным вопросам, Ахромеев сказал: «Президент понимает, что такой организм, как вооруженные силы, является одним из важнейших в системе государства. Последние годы на многих конкретных примерах президент убеждался, что на наши вооруженные силы высшие органы государственной власти могут действительно положиться».

Процитировав этот фрагмент, автор публикации задается вопросом: какие же это конкретные примеры? И глубокомысленно просвещает нас, темных и неразумных: «Ну, тут гадать не приходится: все кровавые преступления наших вояк против мирных людей – в Тбилиси, Баку, Вильнюсе, Азербайджане и пр. и пр.». Как будто Баку – это не Азербайджан! Ахромееву приписывается, что он якобы посоветовал Горбачеву «вывести 28 марта войска против митинговавших москвичей». Ну и, разумеется, к «подвигам» маршала относится разгром авторов первого тома многотомного труда «Великая Отечественная война советского народа». Как будто авторы разоблачительных публикаций читали этот самый пресловутый том. С чьего голоса они писали, ясно без комментариев.

Попытка вбить клин между президентом и его военным советником приобретала далеко не цивилизованные формы. Утверждалось, что полковник Горбачев «тянется во фрунт» перед маршалом Ахромеевым». «А что – вместе шкодили, вместе придется и отвечать, – прогнозировал очередной спаситель Отечества. – Только вот какая штука: румынский коллега «наших» – вор и палач своего народа Чаушеску – тоже возлагал все надежды на армию, на танки и автоматы одураченных вояк. Но – крепко ошибся».

Такие вот публикации вынужден был читать Сергей Федорович. Кто расскажет, что он при этом чувствовал?

Как ни глубока была обида, внешне маршал не показывал, что он уязвлен. Личное прятал от постороннего взгляда. Конечно же, сильно переживал. Но на первое место ставил государственные интересы. Он защищал не себя – армию, генералитет, которые подвергались шельмованию с невероятной жестокостью.

Мудрый от природы, обладающий острым, аналитическим складом ума, прошедший прекрасную школу концептуального мышления в Генштабе, Ахромеев в начале 1991 года выступил со статьей, в которой в свойственной ему манере бескомпромиссно изложил свое видение причин оголтелой травли генералитета Советской Армии. «Теперь стало понятно, – рассуждал маршал, – почему Б.Н. Ельцин и его команда так настойчиво выступают вот уже в течение трех лет против генералов и адмиралов». Замысел был хитроумный: если бы генералов удалось «опорочить в глазах народа» и отстранить от руководства армией, то Ельцину было бы легче «путем массовых демонстраций, бойкотов и забастовок свалить верховные органы власти нашей страны, осуществить свои долгосрочные цели».

Маршал – в который раз! – снова выше личных обид, снова радел за страну и ее вооруженные силы.

По его мысли, в период, когда общество стало многопартийным, армия не имела права вмешиваться в межпартийные споры. Армией это понято и усвоено. В стане противников – неописуемый восторг по поводу, прямо скажем, неожиданной сговорчивости маршала. Уж не осознал ли?

Однако следующий тезис не оставлял сомнений в истинности намерений твердокаменного коммуниста, лишал демократов надежд, что Ахромеев переметнется в их лагерь. «Но, – тут же предупреждал маршал, – вооруженные силы защищают ценности, закрепленные нашей Конституцией».

Стало быть, армия против массовых демонстраций, забастовок, бойкотов? Этого демократы снести не могли. Армия должна защищать ценности, закрепленные конституцией? Знаем-знаем, какие «ценности» закрепила сталинско-брежневская «конституция», – обрушился на упрямого военачальника новый шквал памфлетов и фельетонов. От этих «ценностей» наш многострадальный народ не может оклематься до сих пор…

Ну, не сюр ли? Существовало могучее, хотя уже и надломленное, государство со всеми его атрибутами – конституцией, президентом, парламентом, кабинетом министров, прокуратурой, судебной властью, и вот находились люди, которые публично глумились над основным законом этого государства, заключали слово «конституция» в кавычки и т. д. Разве возможно такое в цивилизованной стране, в тех же США? Там бы сразу нашли управу на умников, посмевших публично оскорблять Конституцию.

Доморощенные демократы с ненавистью писали, что СССР – тоталитарное, фашистского типа государство, в котором поруганию подвергалось все, что в других странах считалось национальными святынями и охранялось силой закона. Вдоволь поизмывавшись над государственными символами великой страны и ее виднейшими деятелями, новоявленные нигилисты вкривь и вкось толковали значение ахромеевского термина «ценности, закрепленные в Конституции».