Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы

Галина Владимировна Семенова, член Политбюро и секретарь ЦК, пробывшая в этой должности ровно один год, выступила с интервью уже через неделю после завершения своей партийной карьеры. Она, по ее признанию, уходила с ощущением незаслуженной обиды. Стиль изгнания, конечно же, был ужасен. Ведь член Политбюро в старом понимании — это было нечто, вызывающее священный трепет у простых смертных. И вдруг такой позор…

Однако вернемся к интервью Галины Владимировны. Опубликованное в «Комсомольской правде», выходившей тогда 18-миллионным тиражом, оно дает полное представление об образе мышления и государственном уме человека, волей случая вознесенного на вершину власти. Вещать от имени единственной, великой, неповторимой, родной!

Галина Владимировна сокрушалась об оставленных в кабинете сапогах. Так торопилась покинуть помещение, что не до них было. Сапоги, конечно, ценность немалая, особенно по тогдашним меркам, когда все было дефицитом, и члена Политбюро можно понять: жаль добротной вещицы, небось шили не на минском объединении «Луч».

Прочитав чистосердечное признание, многие читатели глазам своим не верили. Ну ладно, простушка-машинистка, которую не пустила на работу в ЦК толпа на Старой площади, вспомнила курицу, оставшуюся в холодильнике со вчерашнего дня. Потом многие газеты издевались над пожилой женщиной, вынеся в заголовок нечаянно вырвавшееся восклицание: «У меня курица в ЦК осталась». Простим ей, несознательной машинистке, да еще обремененной большой семьей — курица-то девяностолетней матери предназначалась, кстати, участнице обороны Москвы в 1941 году, прикованному к постели инвалиду. Но когда о сапогах сокрушается член Политбюро… Да еще публично. Да еще в газете с 18-миллионным тиражом…

В день выхода того номера «Комсомольской правды» пенсионеры дома, в котором я живу, возмущенно галдели на скамейке во дворе, шелестя газетными страницами. Галина Владимировна тяготилась своим постом в высшем эшелоне партии. Лишившись его, почувствовала себя даже свободной. «Как будто я с фронта вернулась или из ссылки», — признается человек, на которого с надеждой взирали рядовые члены партии.

За что же такая нелюбовь к своей прежней должности? Оказывается, за двенадцатичасовой рабочий день и один выходной в неделю. И вечный недосып. Что она имела, будучи членом Политбюро? Двухкомнатную квартиру на троих («я, муж и моя мама»), которую получала, когда еще в журнале «Крестьянка» работала. Зарплата члена ПБ 1200 рублей, тогда как редактором она получала бы больше, если учесть премиальные и гонорары. Служебная машина — такая же черная «Волга», что возила ее и в «Крестьянке». Да, существовал еще «Дом быта» для сотрудников ЦК партии, там мужу сшили костюм.

Галина Владимировна по распределению обязанностей в Политбюро занималась вопросами женского движения. Что же конкретно ей удалось сделать для улучшения положения несчастных наших женщин? Обратимся к стенограмме ее пресс-конференции — единственной в роли члена Политбюро, состоявшейся в марте 1991 года.

Документ для истории

В логике процессов демократизации, обновления общества и партии стоит рассматривать и создание в ЦК КПСС комиссии по вопросам женщин и семьи, сказала, открывая встречу, Г.В. Семенова. Это новое, по сути, направление в деятельности партии. Оно обусловлено прежде всего возвратом ее к интересам человека, к защите его прав, стремлением включить женщину в активную общественную жизнь. Не так давно комиссия внесла в Секретариат ЦК свои предложения. По ним было принято историческое решение. Историческое хотя бы потому, что впервые за последние 62 года был рассмотрен вопрос об основных направлениях политики партии в работе с женщинами и женским движением.

В этом документе женщина рассматривалась не как объект, а как субъект политики. Вернее, не только как объект помощи, поддержки, что само по себе, конечно, чрезвычайно важно, но прежде всего как активное действующее лицо. То есть речь шла об обязательном ее участии в процессе принятия решений на всех уровнях.

Второй, очень важный, с точки зрения Г. Семеновой, момент связан с преодолением прежних стереотипов, когда политика подталкивала женщину к той или иной социальной роли, игнорируя ее собственные интересы и потребности. Все помнят, как экстенсивный путь развития экономики диктовал журналистам лозунги «Женщины — на производство!», «Женщины — на трактор!». Потом, когда обнаружили, что разваливается семья, сменили эти лозунги на другой: «Женщина — в семью!» И опять не спросили мнения самой женщины. При Горбачеве вопрос ставился так: надо создать необходимые условия и возможности, чтобы женщина сама определяла для себя с учетом своих индивидуальных особенностей и взглядов, своих намерений ту или иную социальную роль, которая ей по душе, либо удобные для нее варианты сочетания ролей, в которых, как она считает, ей удастся реализовать свою личность.