Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы

Однажды он позвонил мне и конфиденциально попросил пристроить рецензию профессора МГУ на монографию его знакомого узбека, партработника. Я это уладил. В другой раз было деликатное поручение, касавшееся Раисы Максимовны. Потом снова одно щекотливое дело, связанное с ее именем. Все было выполнено качественно и в срок.

Как-то, во время очередной телефонной связи, он уловил, что у меня плохое настроение. Объяснил почему: тогда у меня была крупная неприятность, попал, как зернышко, между безжалостными жерновами двух могущественных группировок.

— Почему же вы раньше не сказали? — упрекнул он меня. — Я бы непременно вам помог.

— Да вот такой скромный. Нет у меня никакой поддержки в Москве, Виталий Семенович.

— Вот что, вы не принимайте скоропалительных решений. Кое-что у меня должно измениться. Я вам помогу. Кстати, а Пряхин знает об этой неприятности?

— Да, знает.

— Ладно, я с ним поговорю.

Действительно, такой разговор состоялся. Об этом мне сказал Пряхин. Гусенков подтвердил, что примет участие в моей судьбе. И я стал ждать.

И дождался. Когда, как говорится, совсем стало невмоготу, когда потерял работу, обратился к нему:

— Виталий Семенович, здравствуйте. Завис я, Виталий Семенович.

— Так, так, — ледяным тоном произнес он. — Скажу вам откровенно: не стройте никаких иллюзий. Ко мне уже обращались несколько человек, и я им не помог. Не знаю, не знаю…

Я не узнавал Гусенкова. Всегда предупредительно-вежливый, корректный, он говорил сухо и холодно.

— Извините, Виталий Семенович, — пролепетал я. — Извините.

В последний миг что-то изменилось:

— Как вас найти? Дайте ваш квартирный телефон.

Я назвал. По-моему, чисто протокольный прием. Чтобы отвязаться.

Позвонил Потапову в «Труд». Некогда:

— Позвони позже.

Позвонил по вертушке Авраамову, главному редактору «Журналиста», где я с конца прошлого года — член редколлегии.

— А, Николай Александрович! — обрадовано-приподнятым голосом произнес он. — Как дела, как настроение?

— Да вот так, Дмитрий Сергеевич, безработный. Сижу дома.

— Ну, мы вас в обиду не дадим. Мы вас очень уважаем. Правда, из членов редколлегии мы вас вычеркнули. Те, кто выше вас, сказали: вы уже никого не представляете. Но вы к нам приходите, посидим, потолкуем…

Как будто он с кем-то согласовывал. Попробуй кого-нибудь сейчас найти! Тем более что он сам подал заявление о выходе из состава редколлегии «Правды». Еще до путча. Ведь журнал «Журналист» товарищ Леонтьев в свое время не стал печатать за его антикоммунистическую позицию. Я тогда Авраамову позвонил, объяснил, что моей вины здесь нет, и он подтвердил, что против моего членства в коллегии «Журналиста» он не возражает. Наоборот.

Через пять минут он позвонил:

— Какой оклад у вас был?

— С компенсацией 840 рублей.

— Ясно.

Позвонил Алексею Александровичу Яновичу. Он — заведующий отделом Верховного Совета СССР. Земляк. Герой моих двух социологических эссе.

— Никаких мест у меня нет. Сами сидим на сковородке. Реорганизация. Новое штатное расписание со второго октября. Что там будет, кто останется — неизвестно. Думаю, до замера черепов не дойдет, но личные дела изучать будут с пристрастием.

— Извините, Алексей Александрович, за беспокойство.

Вот такой печальный результат. Да, еще был звонок Ивану Ивановичу Жукову. Он выслушал — и в московской манере:

— Позвоните на следующей неделе.

Набрал номер Пряхина.

— Здравствуй, дорогой мой, — приветствовал он.

Ну, если такое начало, если «дорогой» — пиши пропало. Так и есть. Занят, принимает иностранную делегацию. «Позвони минут через сорок». Позвонил несколько раз. Никто не поднимает трубку. Все ясно.

Смотрю на вертушку и думаю: кому бы еще позвонить?

Пташкина, технический работник, говорит, что она звонила начальнику Управления кадров российского Совмина, и ей сказали принести объективки. На ее слова, что не успеют отпечатать, последовал совет:

— Тогда сами приходите. Завтра в одиннадцать.

11 сентября. Вчера поздно вечером позвонил бывший корреспондент «Правды» по Белоруссии, а ныне главный редактор независимой газеты «Свободные новости» Александр Улитенок из Минска и предложил написать для него статью «А был ли путч?». Все больше становится странным этот заговор. Неужели величайшая мистификация, как сказано в «Независимой газете»? Сегодня в «Комсомолке» интервью с Эммой Язовой — женой министра обороны. Да зачем ему власть, спрашивает она, что, у него ее мало было? Действительно.

Сегодня написал для «Республики» — «Что говорят в Москве о смерти Ахромеева?». Я ведь знал его, вел его пресс-конференцию. Он снял мундир, а я пиджак, так и работали перед телекамерами.

Поговорил с Пряхиным. Никакой ясности. Говорит, что Дегтярев идет исполнительным директором какой-то фирмы. У Пряхина сидел Валентин Осипов, бывший директор издательства «Художественная литература». Может, у него место будет? Дал его домашний телефон. Позвони, мол, денька через два.