Агония страха

– На подносе стоят три порции сациви, три порции люля-кебаб. Как это понимать? В счете указана водка, минеральная вода, салаты, но на столе этого нет.

– Но это не мой поднос. Я не делал этот заказ.

Скоков протянул ему счет.

– Это не вы писали?

– Нет, это рука Тимохина. Он обслуживает дальний конец зала.

– Найдите мне Тимохина.

Тимохина нашли. Выглядел он испуганно и растерянно.

– Кому предназначался этот заказ?

Официант глянул в глубь зала.

– Их нет. Ушли.

– И не заплатили?

– Тут ползала сбежало.

– Зачем вы поставили поднос на это место?

– Я не ставил.

– А кто?

– Не знаю. Я оставил его в служебном коридоре, зашел в туалет, а когда вышел, подноса на месте не было.

– Улетел. Скажите, а в туалете свет горит?

– Горит.

– А со зрением у вас все в порядке?

– Нормально.

– И как же вам удалось заработать такую шишку на голове?

Официант переминался с ноги на ногу и краснел.

– Не хочешь говорить здесь, заговоришь в Управлении. Убийство трех человек дело нешуточное.

– Я все понимаю, но я не видел его лица. Он спрятался в туалете, а когда я проходил мимо, затащил меня в кабину и оглушил.

– А потом раздел? Или вы уже успели переодеться в свою одежду? Где ваша униформа?

– Я очнулся в одних трусах.

– В котором часу это произошло?

– Около десяти.

– Роман Вяземский был уже в зале?

– Да, он пришел минут за десять…

– Ладно, приятель, даю тебе шанс все как следует вспомнить. А завтра ты придешь ко мне в управление и напишешь в подробностях, как все произошло на самом деле. Не вспомнишь, пойдешь по делу как сообщник убийцы. И я тебе не завидую, парень.

Скоков подозвал к себе эксперта.

10

Подполковник Седов разливал по чашкам зеленый чай и продолжал докладывать:

– В результате получается, что Москаленко из Ялты не выезжал. Но есть одно «но». Пятнадцатого марта в Москву ездила сестра Москаленко, а вернулась двадцать девятого.

– А при чем здесь сестра? – спросил Виноградов, принимая чашку из рук коллеги.

– При том, что они находятся в очень близких отношениях. Ведь это первый муж Марии Москаленко устроил Виталия Семеновича в ялтинское управление с сохранением воинского звания, а ведь Москаленко, по большому счету, нелегал из России.

Виноградов подошел к телефону и попросил соединить его с Москвой. Через минуту он уже разговаривал с полковником Медведевым.

– Владимир Сергеевич, Виноградов из Ялты. Я знаю вашу скрупулезность и особое отношение к датам. Не могли бы вы мне сказать, какие события, относящиеся к нашему делу, происходили в период с пятнадцатого марта и до конца месяца. Хорошо, жду.

Ждать пришлось долго, но ответ стоил того. Голос полковника звучал уверенно.

– Я бы сказал, эпизод малозначительный. Но, как ты правильно сказал, Олег Петрович, я фиксирую каждый факт. Шестнадцатого марта хоронили полковника Зотова, погибшего в дорожной аварии, или, как мы установили, убийство самосвальной серии. Во время похорон произошел нелицеприятный инцидент. Сын Зотова, прибывший из Чечни на похороны, оскорбил действиями генерала Прибыткова, а именно, плюнул ему в лицо. На следующий день его арестовали по указу военной прокуратуры и подвергли медицинскому освидетельствованию, после чего поместили в психушку, из которой он невероятным образом сбежал двадцать шестого марта. Объявили в розыск. По сей день не найден.

– Все сходится.

– Ты это о чем, Олег Петрович?

– Не хочу вам морочить голову раньше времени, но имею просьбочку. Выясните, как и при каких обстоятельствах бежал Зотов из психбольницы, кто его навещал, сколько человек присутствовало на похоронах и кто из присутствующих знал Марию Москаленко. Это родная сестра того самого Москаленко, место которого занял Зотов. Я найду ее фотографию и пошлю вам электронной почтой, а вы постарайтесь отыскать фото Зотова-младщего. И еще. Нужно выяснить доподлинно точно, где и под чьим командованием в Чечне служил Зотов. Вопрос важный. Винтовка, из которой убит Прибытков, приехала в Крым из Чечни, и, как вы понимаете, ее привезли, а не на крылышках она прилетела.

– Я тебя понял, Олег Петрович. Но ты уверен, что эта дорожка соответствует нашему плану?

– Уверенным быть не могу, не хватает фактов. Но руководителей групп убрала четвертая сила, а значит, она владеет ключами. Иначе в этом нет смысла копаться.

– Резонно. Завтра днем жди моего отчета.

Виноградов положил трубку и отключил громкую связь, по которой Серов мог слышать разговор.

– Мне кажется, Олег Петрович, – тихо начал подполковник, – нам надо установить наблюдение за Марией Москаленко. Если ваши подозрения верны, то она имеет контакты с киллером, и скорее всего, прямые.

– По идее, ее ничто не должно настораживать. Дела идут, как по маслу, расследование ведет брат. Прокуратура зарылась в бумагах и никак не может решить вопрос с допуском к делу Прибыткова. – На секунду Виноградов замолчал и взглянул на Серова. Тот улыбался. – А кстати, кто-то уверял меня, что военные допустят его к ознакомлению с делом. Или я что-то путаю?

– Все верно, Олег Петрович. Сказано – сделано. Ведь я не случайно заговорил о Маше Москаленко. Вам не придется искать ее фотографию, она у меня есть.