Аграмонт

— Ну конечно! — воскликнул Алин, не замечая перемены. — Я говорю о Малон! О моей милой златовласой Малон! Я думал, что ты сразу все поняла. Ведь мы всегда понимали друг друга даже без слов! Салия, Салия, что с тобой?!

Салия окаменела. Голос Алина звучал далеко-далеко, будто их разделяла бездна. В ее остекленевших глазах отражались отчаяние и боль, страдание и отчуждение.

— Салия! — Алин слегка встряхнул подругу за плечи. — Ты же сама только что поддержала меня. Ну не надо так переживать из-за этого бессмертия. Я же не завтра умирать собрался!

Девочка, казалось, не слышала последних слов.

— А почему ты решил, что это истинная любовь, Алин? Ведь ты, возможно, просто влюблен. И это, как временное увлечение, скоро пройдет. А вернуть все уже будет нельзя, — проговорила Салия безжизненным голосом.

— Ах вот ты о чем… — Алин подошел к краю балкона и посмотрел на луну. — Знаешь, я тоже думал об этом. Но понял, что моя любовь — та самая, истинная, ведь ради нее и счастья любимого человека я готов отказаться от всего, что было ценно для меня до сих пор. Отказаться, ничего не требуя взамен, не ожидая благодарности за это. Я могу представить себя взрослым или старым, но это не расстраивает меня. Главное, что в глазах той, кого я люблю, я всегда увижу счастье. И счастье будет жить и во мне, пусть даже мое тело будет стареть. Я представляю себя где угодно, Салия, и каким угодно. Я только не представляю себя без Малон! Что ты скажешь мне на это? Ты всегда была мне почти сестрой, и твое мнение для меня важно.

Салия не долго молчала:

— Смогу ли я тебя остановить, если не поддержу?

Алин покачал головой.

— Тогда иди, мой герой, за своей истинной любовью. Деку-дерево говорил, что, только встретив истинную любовь, кокир получает право распоряжаться своей жизнью полностью. Ты прав, если ты готов отказаться ради счастья любимого человека от всего, что ценно для тебя, и не ждать благодарности… это истинно.

Договорив, Салия повернулась и вышла с балкона.

— Спасибо, сестренка, — тихо проговорил Алин. — Спасибо за то, что поддержала, хотя мой отказ от бессмертия так потряс тебя.

И он тоже вернулся в шумный пиршественный зал.

Несколько самых любопытных фей, разумно спрятавших свое свечение в серебристых от лунного света листьях, молча плакали. Никто из них, даже сама Нави, не имел права вмешиваться, когда кокиры находят истинную любовь. И Нави, как никто другой понимавшая чувства Салии, сама ждала совсем иного разговора. Как мог Алин не видеть, не чувствовать, что переживает его подруга?! Как слепа бывает любовь к чувствам других!

* * *

Салия вздохнула. Внутри стало очень спокойно и свободно. Девочка знала, что это значит. Она улыбнулась. «Ах, старый, мудрый Деку-дерево, неужели ты предвидел будущее, неужели все знал наперед? Ты рассказывал мне об истории нашего народа, учил разным языкам, говорил о традициях и законах, учил врачеванию целебными травами. Благодаря тебе, мой ушедший учитель, я всегда знала много больше, чем все остальные кокиры. Порой мне казалось, что ты спешишь передать мне ВСЕ свои знания. Как спешит передать свои знания стареющий человек своему подрастающему отпрыску. А ведь так оно и было…» Салия снова улыбнулась.

Девочка встала и зашла в дом. С нежностью она окинула взглядом свою комнату. Глиняные горшочки полны меда и сушеных фруктов, сухие мятные букетики висят над столом, готовые стать ароматным чаем, все чисто и ждет новых жильцов. Салия последний раз разгладила несуществующие складки на постели. Надо спешить, скоро зайдет солнце.

Хозяйка тихо прикрыла за собой дверь и спустилась по лестнице на землю. Редкие лесные жители, встретив девочку, решили бы, что она торопится по очень важному делу. Салия старалась успеть до заката к Деку-дереву.

Солнце как раз путалось в высохших ветвях старого дуба, когда Салия достигла заветной поляны. Она подошла к безжизненному стволу и крепко обняла его.

— Ты так много рассказывал мне об истинной любви, наставник. Ты говорил, что это прекрасный дар, который может подарить счастье или страшную боль. Принять или отвергнуть эту любовь — право каждого живущего. Ты говорил, что если эта любовь взаимна, то принявший ее будет счастливцем. А если она безответна, принявший ее станет мудрецом. А если он кокир, то и наставником… после страданий, когда боль вдруг отпустит и вернется душевный покой… И новый мудрец займет твое место и станет хранителем своего народа. Зачем ты рассказывал мне все это, Деку-дерево? Я встретила истинную любовь и отпустила любимого, чтобы он был счастлив. Я боролась с болью несколько дней, а теперь она ушла, будто по волшебству. Что же дальше, учитель? Я буду наставником?

В ответ лишь порыв ветра заскрипел в ветвях сухого дерева.

Салии так хорошо было стоять, обняв ушедшего хранителя. Так спокойно билось сердце. И воспоминания об Алине и Малон не пробуждали боли. В душе жила любовь ко всем и всему, что она знала и видела. Мир прекрасен во всех своих проявлениях. И потеря — это лишь начало нового пути… Салия задремала.

— Ну, здравствуй, наставник!