Агрессия и катастрофа

Выпуск в 1949 г. в ФРГ переведенного на немецкий язык сборника госдепартамента положил начало ревизии в западногерманской историографии вопроса о причинах гитлеровской агрессии против СССР{319}. Столь "фундаментальная" основа породила вскоре на Западе целый ряд "исследований", широко пропагандирующих тезис, будто Советский Союз начиная с лета 1940 г. проводил в Европе "агрессивную политику" (работы Латернзера, Гёрлица, Росси, Фабри, Вейнберга и др.{320}). Их метод определяется принципом "все наоборот". Трубадуры неонацизма, они пытались уверить читателя, что Гитлер и его единомышленники готовили и развертывали вооруженные силы для вторжения в Советский Союз якобы "в ответ на советскую угрозу". Сугубо оборонительные меры СССР перед лицом угрозы регулярно трактовались как "наступательные" и даже "агрессивные", неизбежная в сложнейшей международной обстановке дипломатическая борьба и стремление избежать войны - как "холодный расчет" и т. п.

Некоторые авторы пишут, что решение напасть на СССР было принято Гитлером лишь глубокой осенью 1940 г., когда после визита Молотова в Берлин нацистскому правительству стала ясной "невозможность сотрудничать с Советским Союзом". Так пишет, в частности, Фабри - автор капитальной по объему, но извращающей многие факты, работы по истории событий 1939 - 1941 гг.

Существует еще одна сторона проблемы. Вызвано ли решение напасть на СССР желанием Гитлера (подобно Наполеону) "лишить Англию последней опоры на континенте", т. е. подчинен ли замысел войны на Востоке только борьбе с Англией как "главным врагом" и является чем-то второстепенным в гитлеровской стратегии, или война против Советского Союза имела самостоятельное значение, а "нанесение удара Англии через Россию" представляло собой одну из производных задач?

На все эти, бесспорно, взаимосвязанные вопросы можно получить ответ лишь в том случае, если мы рассмотрим факты, относящиеся к зарождению, к "генезису" непосредственного решения нацистского руководства о войне против СССР.

Мы уже неоднократно подчеркивали всем ходом предшествующего изложения ту объективную истину, что война против Советского Союза всегда представляла собой внешнеполитическую задачу номер один государственно-монополистической системы фашистской Германии, гитлеровской идеологии и политики. Принцип: "Все, что я делаю, направлено против России" (см. главу I) - проводился в жизнь со всей последовательностью, которую позволяли обстоятельства на каждом из этапов развязанной фашизмом борьбы. Тот факт, что далеко не все историки на Западе разделяют эту точку зрения, отнюдь не меняет самой истины.

Когда нападение на Советский Союз приняло форму окончательного военного решения, оно стало тем самым главным событием, ради которого, собственно, все так долго и тщательно готовилось и вообще во имя которого существовала военная программа рейха.

Здесь не существовало и тени импровизации. Все делалось в строгом соответствии со схемой, вычерченной в 20-30-е годы. Не "импровизация", как иногда считают на Западе, а, наоборот, схематизм. Стремление заключить мир с Англией, чтобы развязать себе руки для "движения на Восток", проявлялось уже в ходе войны в активной форме, как мы видели, и после победы над Польшей, и в дни Дюнкерка, и, в конечном счете, во время воздушного наступления на Англию, которое с политической точки зрения представляло собой попытку военным нажимом принудить Лондон к заключению мира опять-таки не в последнюю очередь во имя агрессии против Советского Союза.

Довоенная политика гитлеровского руководства и ее продолжение в ходе начальной стадии второй мировой войны определили, лишь с небольшими перерывами, решающее направление стратегических усилий третьего рейха против Советского Союза. Это направление, с точки зрения "большой стратегии" и конечных целей войны, оставалось главным и когда вермахт нападал на Польшу, на страны Западной, Северной и Юго-Восточной Европы.

В таком смысле захват Польши означал создание плацдарма против Советского Союза на центральном направлении ("Польша - плацдарм для будущего", - заявил осенью 1939 г. Гитлер), оккупация Норвегии - на северном, Балкан - на южном. Война против стран Западной Европы позволяла Германии создать глубину стратегического тыла для будущей борьбы на Востоке и захватить огромные ресурсы для увеличения военно-экономического потенциала.

В принципе, повторяем, вопрос о военном нападении на СССР не только был предрешен задолго до второй мировой войны, но вообще составлял главный смысл всей военной программы фашизма, центральный пункт его политической и военной доктрины. Уже в конце 30-х годов он принял вполне конкретные очертания. Западногерманский историк Г. Буххейт сообщает: мысль о завоевании России Гитлер ясно сформулировал в узком кругу после аншлюса Австрии, т. е. в 1938 г. Друг детства Гитлера, инженер Иозеф Грейнер, в "Воспоминаниях" пишет о беседе с обер-группенфюрером СС Гейдрихом. Последний сказал ему: "Война с Советским Союзом является решенным делом"{321}.