Агрессия и катастрофа

Однако в критические недели "польского похода" на Западном фронте союзники оказали Гитлеру величайшую любезность. В неподвижности и бездействии их дивизий, податливости их войск к разлагающей пропаганде гитлеровские генералы очень скоро рассмотрели залог своего будущего успеха на Западе. И как только высвободившиеся в Польше и вновь мобилизуемые войска укрепили западные бастионы рейха, Гитлер соблазнился мыслью вообще больше не ждать: опередить союзников и первым нанести удар именно в Бельгии, главным образом чтобы снять угрозу Руру и захватить базы флота для борьбы с Англией. Он знал о политических и военных противоречиях между Францией и Англией, между обеими этими державами, Бельгией и Голландией. Желание использовать противоречия в лагере противников до того момента, пока союзники их не преодолеют, подкрепляло решение выступить еще осенью 1939 г.

Но генеральный штаб очень хорошо помнил опыт 1914-1918 гг. и сумел охладить фюрера: "западный поход" следует подготовить как можно тщательнее, чтобы не повторился исход прошлой войны. Нужно больше дивизий, боеприпасов, средних и тяжелых танков, больше артиллерии и самолетов. Не следует чересчур торопиться. Союзники своим бездействием убеждали в стабильности своей политической линии и стратегической концепции. Руру ничто не угрожает, и бездействие на Западном фронте будет продолжаться ровно столько, сколько потребуется Берлину. Бельгия и Голландия будут ревниво охранять мираж своего нейтралитета, англо-французские вожди - предаваться своим иллюзиям; под прикрытием молчащих фронтов "странной войны" германское командование сможет уверенно преодолеть узкие места, обнаружившиеся в вооруженных силах, и подготовиться к такому удару, который наверняка сокрушит Францию. Гитлер постепенно соглашался с генералами, предлагавшими осуществить наступление не осенью 1939 г., а позже.

Первоначальные стратегические планы германского командования в отношении Запада, разработанные в сентябре 1939 г., ограничивались намерением запять голландские и бельгийские укрепления. Складывалась мысль о необходимости лишь выдвинуть к западу "предполье обороны Рура" и в период подготовки наступления на сухопутном театре развернуть авиацией и флотом активные действия против военно-морских сил Англии.

В начале октября наблюдается поворот в сторону более активных решений. Одним из главных побудительных моментов, безусловно, оказалась англо-французская политика заигрывания с Гитлером, которую последний воспринимал как еще одно подтверждение военной слабости западных держав. Именно в сентябре и октябре 1939 г. английские и французские сторонники дружбы с Германией за счет Советского Союза и стран Юго-Восточной Европы развернули энергичную деятельность за "мирное решение военного конфликта".

10 октября 1939 г. высшие руководители вооруженных сил - Кейтель, Браухич, Геринг, Редер и Гальдер - прибыли на совещание в имперскую канцелярию. И здесь они услышали от фюрера о его железной решимости разгромить западных союзников! Никаких колебаний. Гитлер зачитал им свои соображения о дальнейшем ведении войны. Главная мысль так называемой записки Гитлера состояла, как мы уже отмечали, в том, что Германия должна нанести решительный удар на Западе и быстро одержать победу, чтобы не позволить Франции и Англии затянуть войну и получить время для мобилизации и развертывания своих экономических, военных ресурсов и привлечения новых союзников. Фюрер сформулировал оперативную концепцию в духе "польского похода". Повторить то же самое! Танковые соединения применять с максимальным эффектом - путем внезапного продвижения в оперативную глубину. "Мощь атаки в отдельных местах массировать сверх нормального среднего соотношения, зато в других местах довольствоваться меньшими силами"{185}. Танковые удары должны быть нацелены "по обе стороны Льежа", мимо Антверпена в западном направлении, чтобы преградить отход сосредоточенным там бельгийским дивизиям и прервать связь бельгийцев с британским экспедиционным корпусом{186}. Гитлер подчеркивал, памятуя опыт Варшавы: отказаться от использования танковых дивизий против городов. "Держится город месяц или два - это все равно для него безнадежно".

Перспектива скорого начала военных действий против Франции и Англии продолжала смущать Браухича, Гальдера, Штюльпнагеля и других представителей руководства сухопутными силами и разведки. Они считали, что вермахт не в состоянии вести "большую войну". Нежелание вступать в открытое столкновение на Западе, тенденции к соглашению с Англией и Францией, конечно за счет Советского Союза, все еще порождали некоторые очень робкие колебания в штабе сухопутных сил ("дух Цоссена"), что вызывало растущее недовольство Гитлера.