Агротора. Дожить до зари (СИ)

Многие, кто работал в полиции Москвы, все еще помнили мои заслуги, и поэтому мне без труда предоставили последние дела, над которыми работал Миша. Он выяснил о Волкове очень многое: контрабанда оружия, наркотиков, куча шантажей, убийств и даже изнасилований. Не только его, но и его стаи. Миша пытался его остановить, но Волков опередил его и убил. Было и еще кое-что, в чем был виновен Антон Волков: он убил Алину Кравчек, жену Дариуша и свою любовницу. Волков просто её трахал, не стремясь увести у мужа и сделать своей женой. И когда она забеременела, велел ей идти на аборт. Алина не послушалась и шантажировала его, поэтому он ранил её, а василиск волею судьбы добил беременную агротору. Все эти доказательства, с припиской о нелегкой судьбе Маши в роли жены Волкова, я отослала Дмитрию Корнееву, делегату оборотней в Совете.

У нас с Волковым был взаимовыгодный договор, я поклялась не вставать на его пути. Но я не обещала не выдавать доказательства его преступной деятельности Корнееву.

И вот сейчас Дмитрий Корнеев мне сообщил, очень кратко и сухо, что проблема устранена, Антон Волков казнен за свои преступления, и он лично присутствовал при его убийстве. Опека над его несовершеннолетним сыном перешла к бабушке Ильи по материнской линии.

Таким образом я вновь упустила шанс отомстить собственными руками, но ничуть не сожалела об этом.

— Это мое последнее дело в роли агроторы, — шепотом заключила я, устроив голову на груди Матвея. Мы уже давно лежали, обнявшись, и от этого на душе воцарилось какое-то спокойствие. Барьер просто… исчез.

— Последнее? — удивился он, взяв мою руку в свою.

— Верно, — улыбнулась я, наслаждаясь видом наших переплетенных пальцев. — С исчезновением демонической сущности и проклятья Богдана во мне исчезла кровожадность. Я больше не хочу убивать никого, даже преступников.

Матвей немного помолчал, а потом поинтересовался:

— А кем же ты тогда хочешь быть?

Я замерла, обдумывая его вопрос. Действительно, а кем же я хочу стать? Все, что я умела, так или иначе связано с профессией агроторы. Но теперь, когда нет потребности убивать… Передо мной ведь все двери открыты, как тогда, до инициации.

— Если честно, у меня никогда не было планов на будущее, — призналась я. — За меня все решил демонический дар. Но… Галина как-то обмолвилась, что мой истинный дар колдуньи — понимать все языки мира. Может быть, занять себя изучением языков? Наверняка какая-то предрасположенность осталась…

— Это превосходная идея, — одобрил Матвей, целуя меня в макушку. — Я найду самых лучших учителей во Владивостоке. Наверное, лучше всего начать с наиболее популярных языков — английский, французский, немецкий, да?

— А потом углубиться в мертвые языки, — вдохновилась я. — Латынь, арамейский… какие еще там есть?

Матвей очень удивился полету моих мыслей.

— А зачем тебе мертвые языки?

Я помрачнела, но врать не стала. За девять лет лжи он заслужил услышать от меня правду.

— Чтобы читать старые документы, хранящие историю о демонах, в оригинале. — Набрав в грудь побольше воздуха, я на одном дыхании выпалила: — Я хочу стать демонологом. С вампирским долголетием получится собрать очень много информации, объединить её и улучшить нашу готовность к появлению этих тварей.

Возможно, я даже найду еще оружие вроде того меча, которым убили Богдана, или отданного Волковым кинжала, что сейчас спрятан в моих вещах.

— Понимаешь, Матвей… Я не хочу, чтобы с кем-нибудь повторилось то, что испытала я. Даже половинная сущность демона сделала меня ужасным человеком, почти монстром — на подсознательном уровне я жаждала убийств, и только сейчас начала понимать, насколько силен был этот зов. — Почувствовав обеспокоенность Матвея, я положила подбородок на его грудь и, заглядывая в глаза, доверительно прошептала: — Но это потом, лет через десять или двадцать. Сначала я хочу прийти в себя… с твоей помощью.

Черты его лица разгладились, он тепло посмотрел на меня и улыбнулся одними уголками губ, отчего сердце мое забилось в разы сильнее.

— Я присмотрел квартиру в центре Владивостока, — вдруг перевел он тему. — Трехкомнатную: две спальни и гостиная. Может быть, взглянешь на фото?

— А зачем нам две комнаты? — искренне удивилась я, и удивление это выросло еще сильнее, когда Матвей замялся.

— Одна комната мне, другая — тебе, — запинаясь, произнес он. — Я все понимаю и не тороплю тебя… Вряд ли ты сразу простишь себя за проклятье и меня за Агнию, так что я даю тебе личное пространство.

Вопреки словам, руки его сжались вокруг меня еще крепче, и из этого капкана выбираться не хотелось — наоборот, я многое бы отдала, чтобы всю жизнь провести в этих надежных объятьях. Оказывается, быть слабой бывает приятно: конечно, когда есть кому побыть сильным вместо тебя.

— Еще чего! — фыркнула я и, забравшись руками под его футболку, хитро улыбнулась: — Я не хочу упускать ни единой минуты, так что спать будем в одной спальне.

Глаза Матвея чуть потемнели, напоминая хвою, но более он никак не выдал своего возбуждения.