Аяла и первый дракон

А сейчас я почему-то вспомнила о ней. Трогая своей лапой бездыханное тело любимого. Без него я не знала, как быть человеком. Я не знала, как в принципе жить дальше, ощущая эту огромную, высасывающую все живое, пустоту.

Говорят, у драконов сердце больше, а душа шире. Только от этого всеобъемлющего чувства потери не спрятаться и не скрыться. Да и не надо оно. Все равно больше ничего не сумеет заставить меня жить. Без любимого мир не мил. Так, кажется, говорят. Хотя по мне, жизнь просто теряет всякий смысл.

Мы только обрели друг друга. Еще не успели пожить, насладиться мгновениями вместе, завести семью и 10 дракончиков, как он хотел. Мы не успели ничего!

Я издала душераздирающий рев, вкладывая всю свою боль, опустошение и обреченность. Опустилась на пол и положила голову на тело Дора. В воспоминаниях промелькнула концовка той самой легенды, а может быть реальной истории. И из моего глаза на грудь Доржана упала одна единственная слеза.

Слеза дракона. Так было в легенде.

Она способна исцелить раненого, вылечить больного, наделить огромной силой война, а искренняя любовь – вернуть к жизни любимого. Красивая сказка, где дракон одной единственной слезой вернул к жизни свою пару.

Я вздохнула и с облачком дыма выдохнула, продолжая лежать на Доржане. Как вдруг на мою морду легла дрожащая холодная рука. Я подняла голову и скосила глаза, уставившись на эту руку.

Доржан тяжело вздохнул, открывая глаза и растягивая разбитые губы в вымученной улыбке. А я продолжала пялиться то одним глазом, то другим, не веря, что перед моим длинным носом лежал вполне себе живой брюнет. Фыркнула, задавая мысленный вопрос: “Как это возможно?”

— Любовь творит чудеса. — прохрипел в ответ на мои мысли Доржан, который снова положил руку на мою морду и погладил ее.

А я прикрыла глаза, мысленно ликуя и желая вернуться в человеческое тело. Затем покрылась дымкой и через секунду уже обнималась с Дором.

— Тише, малышка, я хоть и жив, но рана еще не затянулась. — прошептал он.

— Я тоже тебя люблю! — ответила, крепче обнимая его за шею и зацеловывая каждый сантиметр его лица.

Затем я, нехотя оторвалась, села и распахнула рубашку на его груди, осматривая рану. Клинок пронзил его сердце насквозь, оставляя узкий разрез. Я положила руку на него и, пожалуй, впервые в жизни, не боялась применять силу целителя. Сейчас, как никогда, я знала, что делаю, и была абсолютно уверена в своих силах. Магия сама полилась, согревая теплом и освещая ярким светом, заставляя раны затягиваться, синяки и ссадины исчезать.

— Как новенький! — улыбнулась я, чувствуя себя самой счастливой.

Дор засуетился и начал подниматься на ноги, утягивая меня за собой. Но по нему было видно, что он еще очень слаб, поэтому я обхватила его за талию и позволила облокотиться на себя.

— Пойдем спасать твоих родственников. — озаряя белозубой улыбкой, сказал брюнет, прижимаясь к моему богу.

— Еще Белка куда-то пропала. — заволновалась я.

— Я ее видел. Она пыталась вытащить твоего отца и деда.

— Я, надеюсь, теперь-то ты мне все расскажешь? Что здесь произошло? — прищурилась я, вчитываясь в лицо Дора.

— Расскажу. Теперь расскажу.

Глава 27

Пока мы вытаскивали из клеток моих многочисленных родственников и не только их, мне поведали занимательную историю, которая длилась уже не один десяток лет и грозилась вылиться страшными последствиями.

Дядя Доржана был единственным братом его отца Эльмаса Арольда. Он был младшим, поэтому трон наследовать не мог. Но очень этого хотел. Он сначала завидовал Арольду, его власти, силе (потому что сам не был наделен достаточной магией). А после зависть и неприязнь перенеслась и на Доржана. Ведь его – бастарда – за человека не принимали.

По скромным подсчетам он совершил 537 покушений сначала на жизнь Арольда, а затем и Доржана. Но они не увенчались успехом.

Когда появилось загадочное пророчество, его жена (которая обладала хоть и слабым, но все-таки даром предвидения) предсказала, что истинно полюбившая – дочь пришедшей из другого мира. И тогда он решил сменить тактику.

Он переключился на меня, но пока я была под крылом отца, подступиться ко мне он не мог. Пришлось ждать поступления в академию, чтобы я стала относительно свободной и без тщательного контроля.

К тому времени он планомерно переманивал на свою сторону Масов с Оскуро и Кларо. Если с Оскуро было проще, так как недовольных Дором было предостаточно, то с Кларо дела обстояли сложнее. Там он привлек “прорицателей”, которые начали запугивать народ пророчеством и неизбежным концом света, если оно сбудется. Что объединение вновь погубит множество душ, а простым магам больше не будет житья и их всех изведут.

Самых честных Масов он вынуждал покинуть пост, похищая или запугивая их семьи шантажом и угрозами их жизни. Нечистых на руку он подкупал красивыми обещаниями, несметными богатствами и его покровительством, как будущим правителем всей Альмы. Среди них были и родители Артура, которые оказались не такими уж хорошими друзьями моего папы.