Айлсфордский череп

Теплый воздух вдоль берега Темзы был пропитан вонью гниющих водорослей и рыбы с Биллингзгейтского рынка — каменные стены огромного рыбного базара совершенно не препятствовали ее распространению. Запахи немедленно воскресили у Финна воспоминания о денечках, когда он работал у Квадратного Дейви, ловца устриц, и проводил время на реке или же ошивался на Лоуэр-Темз-стрит, наблюдая за заходящими на таможню судами, любуясь закатом с Лондонского моста или сотнями парусников в Пуле. А вечерами его вниманием завладевал театр Тула, особенно номер «Саквояж мистера Вудина», в котором упомянутый мистер залезал в гигантский саквояж в облике Марты Мивенз, а спустя несколько мгновений выбирался оттуда майором Бластером[27]

. Куда с ним было тягаться старине Хэппи с его более чем скромными сценками, что Финн пересмотрел за годы обитания в цирке! Прокрасться на представление, сэкономив таким образом пенни-другой, было проще простого, и воспоминание об этом вызвало у мальчишки улыбку, хотя делиться таковым с Элис или профессором он бы не стал. Конечно, любопытно было бы узнать, что этим вечером дают в театре Тула и сработает ли старая хитрость, да только заглядывать туда ему недосуг.

У пристани, прозванной «Устричной улицей», на воде покачивалось десятка два суденышек для ловли моллюсков. Рано утром вокруг них неизменно кишели покупатели, закупавшие устриц — свежайших, все еще перепачканных песком и илом, из самого устья Темзы, лучших устриц из Уитсебла[28]

и районов южнее — бушелевыми[29]

корзинами. Финн живо представил себе утреннее столпотворение: шум, гам, торговки и разносчики кофе и бутербродов из кофеен, перекрикивающие друг друга, суетливые дельцы, лощеные повара из богатых рестораций, хмурые по раннему времени трактирщики, уличные мальчишки, карманники да прочая шушера — и усталые моряки, перетаскивающие из трюмов своих посудин мокрые корзины.

К десяти часам утра торги, как правило, заканчивались, а сейчас и вовсе было уже поздно — три часа дня, — так что рынок потихоньку заканчивал работу, кофейни тоже практически опустели. Посудина Дейви, легко узнаваемая благодаря сине-красной полосе вдоль ватерлинии, стояла среди прочих. Сам Дейви отсутствовал, что для такого времени было совсем неудивительно. Не оказалось его и в кофейне «У Родвея», и данное обстоятельство означало, что искать его, скорее всего, следует в «Козле и капусте», старинном пабе на аллее Стуков. Улочка эта, надо сказать, получила свое название отнюдь не в честь звука, а потому что некогда являлась логовом предателей. Гая Фокса продали там всего за пригоршню шиллингов — во всяком случае, так Финну рассказывал Квадратный Дейви, а уж по части баек равных ему, поди, и не было.

Пресловутая аллея, с ее ветхими постройками, что, почти смыкаясь над головой, оставляли от неба лишь узкую полоску, находилась недалеко. Зимой на улочке царил вечный сумрак, плавно переходящий в ночь, да и сейчас, в самый разгар лета, аллею окутывала густая тень; только по отблескам на грязных стеклах многостворчатых окон верхних пажей можно было догадаться, что где-то светит солнце. В заполненной нечистотами сточной канаве плавал обглоданный труп кошки. Финн перешагнул через преграду и двинулся по булыжной мостовой, старательно избегая попадаться кому-либо на глаза. Наконец показалась деревянная резная вывеска паба, изображающая бородатого козла с довольно-таки похотливым взглядом и нахлобученным в качестве шапки капустным листом. Побитая непогодой входная дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге возник какой-то тип в поношенной фетровой шляпе. Красные глаза его слезились — явно от неумеренных возлияний джина, — а одежда воняла. Мужчина злобно обернулся, что-то бросил в сердцах и, споткнувшись о разбитый бордюр, пошатываясь, двинулся прочь, бормоча под нос ругательства. Финн нащупал под рубахой рукоятку ножа для разделки устриц и шмыгнул в заведение, готовый выскочить наружу, если Квадратного Дейви не окажется за его любимым столиком. При таком раскладе ему придется дожидаться Дейви в его посудине, сокрушаясь о потере времени.

— Да это же Финн Конрад, чтоб мне пусто было! — прозвучало вдруг из сумрака, и паренек приметил в углу Дейви, сидящего в компании наполовину опустошенной кружки пива. Промелькнувшее на лице бывшего работодателя удивление сменила широкая улыбка, и Дейви приветственно кивнул. По своему обыкновению, он курил трубку, и над головой его вилось облачко зловонного дыма. Ростом ловец устриц не вышел, зато был широк в плечах и, отличаясь плотным телосложением, обладал весьма короткой шеей, за что и получил свое прозвище. Несмотря на то что копна его нечесанных волос была совершенно седой, старым Дейви не выглядел — Финн, вообще говоря, понятия не имел о его возрасте. Мальчишка огляделся по сторонам на предмет наличия менее желанных знакомцев и, не обнаружив таковых, двинулся к столику. Дейви широким жестом указал ему на стул.