Айн Рэнд

Сколь же велико, наверное, было бы изумление добропорядочных обывателей, проживавших в доме на Забалканском, если бы они узнали, что с 1906 года там находилась конспиративная квартира революционерки Татьяны Александровны Словатинской (1879–1957). В своих неопубликованных воспоминаниях она писала: «Мою квартиру выбрали потому, что она была очень удобна в конспиративном отношении. Она находилась на 4-м этаже, на 5-м была лечебница, а на 3-м зубной врач. К врачу и в лечебницу всегда ходило много народа, и поэтому приходившие товарищи не вызывали подозрений. Они расспрашивали у швейцара о лечебнице, а шли ко мне». В начале 1906 года, во время одной из тайных встреч революционеров, здесь выступил сам В. И. Ульянов-Ленин. Кроме того, возможно, что у Словатинской был роман с малоизвестным тогда грузинским революционером Иосифом Джугашвили; доподлинно известно, что его письма доставлялись Словатинской в «Книгоиздательное товарищество “Просвещение”», находившееся неподалеку, в доме 75^{19}. Таким образом, под окнами квартиры, где Алиса Розенбаум сделала первые шаги, частенько прохаживались будущие организаторы революции 1917 года, лишившей семью Розенбаум денег, заработка и жизненных перспектив. (Позже явочную квартиру перенесли в дом 35 16-й линии Васильевского острова.)

Регистрационная запись о рождении Алисы Розенбаум.

20 января 1905 г. ЦГИА СПб. Публикуется впервые

В этом же доме 15 июня 1907 года на свет появилась вторая дочь Розенбаумов Наталья. Глобальные перемены в их жизни начались вскоре после рождения 21 августа (29 ава) 1910 года младшей сестры Алисы, Элеоноры (Норы)^{20}: семейство перебралось на Невский проспект, поскольку Зиновий Захарович стал управляющим расположенной там «Александровской» аптекой[11]. В известной степени переезд Розенбаумов в этот район вполне вписывается в общую канву еврейской истории города: с начала XX века район Николаевского вокзала, где теперь находились жилье семьи и место службы ее главы, стал новым центром еврейской общины

^{21}. Причем туда переселялись в основном зажиточные европеизированные семьи, для которых была важна близость к вокзалу и Невскому проспекту — основным торговым артериям столицы.

На Невском и Знаменской площади

«Александровская» аптека, находившаяся по адресу Невский проспект, дом 120, принадлежала немцу-лютеранину Александру Клинге. Почему Зиновий Захарович решил оставить работу в аптеке родственников жены? Вполне возможно, по той причине, что находившаяся в самом центре города «Александровская» аптека была более престижным и прибыльным местом. В тот же дом вскоре переехала и семья Розенбаум, состоящая к тому моменту уже из пяти человек, с прислугой. Многие авторы пишут, что аптека находилась на первом этаже, Розенбаумы жили на втором, а на третьем — семья сестры Анны, Елизаветы, и ее мужа Исаака Гузарчика[12]

. Энн Хеллер пишет о том, что Розенбаумы занимали second floor — третий этаж (в Европе и Америке нижний этаж считается нулевым — ground floor).

И тут нам на помощь приходят данные филокартии (один из авторов этой книги является страстным собирателем старинных открыток). Почтовые карточки зачастую дают уникальные сведения о давно утраченных памятниках и зданиях. К сожалению, многие профессиональные историки пренебрегают этим важным источником, в основном из-за того, что их собиранием и систематизацией занимаются частники-коллекционеры, а не государственные библиотеки или архивы.

Так вот, на одной из них, с видом Знаменской площади (ныне площадь Восстания), выпущенной издательством «Г. М. Б.», четко видно, что «Александровская» аптека занимала угловой второй этаж здания, с окнами, выходящими с одной стороны на Невский, а с другой — на Знаменскую площадь. Следовательно, семья Розенбаум жила, вероятнее всего, в аналогичных помещениях на третьем этаже, а Гузарчики — на четвертом. Таким образом, балкон, с которого Алиса Розенбаум наблюдала за ходом драматических событий 1917 года на Знаменской площади, находился на углу дома, на третьем этаже. Вход в подъезд, где жили Розенбаумы, был там же, где и сейчас, — в центре фасадной части здания, выходящей на Знаменскую площадь. В ту эпоху его увенчивали надпись «аптека» и массивный двуглавый орел (естественно, до наших дней не дошедшие). Несколько забегая вперед, скажем, что после национализации аптеки Розенбаума и конфискации его квартиры победившим пролетариатом с 1921 по 1923 год семья будет жить в трех комнатах на четвертом этаже[13]. Таким образом, вся угловая часть дома 120 на Невском проспекте так или иначе связана с семьей Розенбаум.