Айни

В Бухаре, в условиях первой мировой войны, в результате поражения России, влияние людей, добивавшихся свободы слова, неизмеримо возросло: люди прислушивались к их словам…

Губернатор Ташкента, чтобы подавить свободомыслие, открыл в Бухаре отделение тайной полиции во главе с начальником отделения Вельманом. Это отделение находило подходящих людей из жителей Бухары и принимало на службу как агентов, осведомителей и доносчиков. Ежедневно в Бухаре проводились обыски и аресты, разумеется, с ведома и разрешения эмира.

Август 1915 года. Айни гостил в своем родном кишлаке — Соктари. К нему из города внезапно приехал его друг Мирзо-Абдулвохид.

— Два дня тому назад, — сообщил он, — нас около пятидесяти человек по одному призвали к кушбеги. «Вы занимаетесь политикой, — сказал он, — агитируете против русских солдат. Вас надо наказать». Потом с каждого из нас взял расписку, что мы не будем читать газет, и отпустил. Должно быть, и вас вызовут к нему, но не бойтесь.

Айни быстро собрался в Бухару: надо было встретиться и поговорить с членами общества «Тербияти фатол»…

Понятно, что собираться им всем вместе было рискованно: тайная полиция не дремала, на каждом перекрестке дежурили ее агенты…

Но не успел Айни приехать в Бухару, войти в медресе Кукельташ, как его встретил во дворе муэдзин медресе и заявил:

— Люди господина кушбеги разыскивали вас и меня обязали привести вас к нему.

— Напрасное беспокойство и тревога, я не убегу! — сердито ответил Айни и вошел в свою келью…

Наутро Айни отправился на прием к кушбеги.

Во дворе дожидались несколько мулл. «Наверно, умер какой-то мулла или мударрис и они добиваются его места», — отметил про себя Айни.

— Братья, — сказал один из мулл, признав Айни, — Айни никогда не обращался к представителям власти, очевидно, сегодня что-то случилось, если он добровольно, собственной персоной заявился сюда. Мы ежедневно бываем здесь: уступим же ему дорогу, пусть он раньше нас пройдет со своей просьбой — нам спешить некуда.

Муллы, стоявшие в ожидании приема кушбеги, уступили, и Айни, пройдя сквозь их строй, прошел к окошечку и приветствовал кушбеги:

— Ассалом алейкум!

— Ну, в чем дело? — вместо приветствия ответил кушбеги. Он в лицо не знал Айни.

— Я Айни!..

— Ха-ха-ха-ха! — обрадовался кушбеги и, достав список, приказал Айни сесть.

— Вы читаете газеты и агитируете против русских солдат!

— Правда, я читаю газеты, — ответил Айни, — но агитацию против русских солдат не провожу.

— Если это правда, то почему ваша фамилия стоит первой, значит ваша вина тоже должна быть больше всех?

Откуда было знать кушбеги, что русский алфавит начинается с буквы «А» и «Айни», естественно, должен был стоять в первом ряду. Список-то составляла тайная охранка русского губернатора в Ташкенте!

— Почему же ваше имя значится одним из первых? Огромна степень вины вашей! — опять повторил кушбеги с особым ударением, многозначительно поглядывая на Айни. — От степени вины зависит мера наказания.

— Это уж узнайте у тех, кто составлял список. Надо их спросить.

— Этот список составляла тайная организация, — кушбеги воздел к потолку руки, — это организация России, не проверив и не доказав, они ничего не напишут, все ясно.

— Кто бы ни составлял этот список, но он составлен неправильно, — ответил Айни, — к кому и куда мне обратиться, чтобы опровергнуть это? Пусть смогут доказать, если уж написали.

— А почему вы читаете газеты? — спросил кушбеги.

— Газета не секрет и читать ее не преступление. Я сам ее не пишу и не печатаю. Я не читаю запрещенные издания. Я читаю газеты, изданные в России и разрешенные русской цензурой, ее приносят почта России и ее государственные чиновники. Ее читают сотни людей, и я один из них. Разве это преступление?

— Вы — мулла, поэт, уважаемый и авторитетный, если то, что вы читаете газеты, станет известно народу, правительству, пойдут разговоры. Читайте коран, а книги, газеты вам читать не следует.

— Я много читал коран и другие книги, я устал их читать, мне нужно что-то новое, чтобы отдохнуть, вот я и читаю газеты и журналы.

— Если же очень надо, то хоть не занимайтесь этим до конца войны!

Так как Айни стоял на своем, кушбеги обозлился.

— Очень хорошо! Скажите «не читаю» и уходите! — распорядился он.

— Я не привык обманывать и не умею.

— Хорошо! — крикнул кушбеги. — Ступайте!

Когда Айни возвращался, мулла, уступивший очередь, заметил:

— Долго говорил с его преподобием кушбеги, наверное, добился определенных успехов, сумел его уговорить? Поздравляю!

— Пока что поздравлять меня рано, — ответил Айни, горько усмехнувшись, и направился к выходу.

Друзья посоветовали Айни на время скрыться в другом городе, уехать подальше… временно. При помощи их Айни добрался до станции Кизилтеппа и поступил на работу на хлопкозавод.

Хлопкоочистительный завод Кизилтеппа принадлежал баю. Часть хлопка шла хозяину завода, другая часть — спекулянту-перекупщику.