Читаем Айни полностью

Однажды, это было в 1918 году, А. Г. Леменовский, работавший вместе с поэтом в первой советской школе для молодежи квартала Кош-Хауз в городе Самарканде, услышал, как ученики пели «Марсельезу» на уроке. Мотив знакомый, а слова… таджикские.

«Значит, — подумал он, — смогли перевести на таджикский язык. Это очень и очень важно и, главное, своевременно».

Однако, когда через несколько дней он попросил ученика пересказать содержание «Марсельезы», оказалось, что ученик не знает ее. Леменовский попросил спеть ту самую песню.

— Это не «Марсельеза», — серьезно ответил малыш, — это «Марш свободы», — оглянувшись, он добавил шепотом, — ее написал наш муаллим, только вы не говорите никому.

Леменовский попросил Садриддина Сайидмурадовича прочитать эти свои новые стихи. Айни смутился и поручил своему ученику исполнить просьбу Леменовского. Ученик пропел песню своим юношеским, неокрепшим голосом и похвалился:

— Даже моя бабушка ее любит, и я часто пою ей, а отец сам знает — он краснопалочник!

Айни под влиянием идеи большевиков, под влиянием партии большевиков и революционных солдат понял заблуждения и ошибки реформистского движения джадидов и навсегда порвал с ними. Он был первым поэтом, встретившим Октябрь стихами. Это были стихи «Во славу Октября».

«Во славу Октября» — гимн революции, ода, восславление свободы и революции.

ВО СЛАВУ ОКТЯБРЯ

1918 год

…О справедливости святое знамя,Ты перед нами!Ты в прах швырнуло царскую порфируНа радость миру.Ты, мудрое, горами и полями
Прошло, как пламя,Сожгло богов, что в страхе нас держалиИ их скрывали.Мир старый тот, что создан был веками,Разрушен нами —И новый мир, как бы чудесным даром,Возник над старым.
Так воцарись же навсегда над намиСвятое знамя,Во имя попираемых так долгоТруда и долга![5]

Теперь Садриддин Айни стал поэтом революции, певцом свободы и борьбы, певцом грядущего народного счастья, певцом Великого Октября. В скором времени поэт Садриддин Айни стал гражданином России.

…Айни вторично вернулся из Ташкента в Самарканд, как и в первый раз, остановился во дворе Исматулло Рахматулло-заде. Через некоторое время вместе с Абдурашидом Абдуджабаровым Айни был назначен учителем школы № 4 города Самарканда (в архивах города хранится документ).

Айни 5 марта 1919 года подал заявление в отдел внутренних дел Самаркандской области о приеме его в гражданство Советской России. Вслед за этим представители поселка Суфи Розык района Хайробод города Самарканда написали в отдел внутренних дел обращение, в котором говорилось, что Айни на протяжении трех лет живет в вышеуказанном поселке, что все жители его считают поэта своим другом, что никому ничего плохого он не сделал, а поэтому они просят принять его в ряды граждан России и разрешить ему быть постоянным жителем этого поселка.

Сам Айни просит дать ему гражданство России:

Заведующему отдела внутренних дел области Самарканда.

От Садриддин ходжа Айни Саидмурадходжаевича, проживающего в махалле Суфи Розык города Самарканда, бывшего бухарского гражданина.

ПРОШЕНИЕ

Решением жителей махаллы Суфи Розык Хайрободской части города старого Самарканда за подписью всех жителей поселка я принят в ряды жителей этой махаллы.

Сообщаю, что в махалле Суфи Розык проживаю приблизительно три года, мне исполнилось 42 года. Моя профессия — мударрис медресе, особого хозяйства не имею, т. е. сада, двора, земли; против Советов не выступал, чужим трудом не кормился. Прошу не отказать в моей просьбе, прошу принять меня в гражданство России…

1919 год, 5 марта, г. Самарканд.

На основании решения отдела внутренних дел области от 17 марта 1919 года Садриддин Айни был принят в ряды граждан Российского Советского государства…

Революция в Бухаре

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное