AION

256 Наиболее ясное выражение решающей важности самопознания для алхимического процесса преобразования мы находим у Дорна, жившего во второй половине XVI века. Сама же эта идея гораздо старше; она восходит к Мориену Римлянину (VII-VIII вв.), написавшему на ободе Герметического сосуда: "Все те, кто все имеет в себе, не будут нуждаться в помощи извне".

46 Он имел в виду отнюдь не наличие всех необходимых химических веществ; речь идет скорее о моральных предметах, и это явственно следует из текста.47 Бог, по словам Мориена, создал мир из четырех не равных между собой элементов, а человека поместил среди них в качестве "большего украшения": "Вещь эта из тебя извлекается, ибо ты — руда для нее; в тебе ее отыскивают и, точнее говоря, от тебя ее получают; и когда ты в том удостоверишься, любовь к ней (этой вещи) и стремление к ей в тебе усилятся

".48 Эта "вещь" — lapis, о котором Мориен говорит, что тот содержит в себе четыре элемента и по своему строению подобен космосу. Процедура изготовления камня "не может быть исполнена руками",49 ибо она состоит в "позиции людей" {dispositio hominum). Лишь с ее помощью может быть совершено "изменение природ". Трансформацию производит coniunctio (соединение) составляющее сущность делания.

50

257 В тексте, озаглавленном "Rosinus ad Sarratantam Episcopum", (Розин – епископу Сарантанте) который, хотя и не может считаться целиком арабским по происхождению, несомненно является одним из старейших текстов арабского стиля, цитируется Маг Философ:51

"Этот камень находится под тобой в том, что касается повиновения; над тобой в том, что касается господства; он исходит от тебя в том, что касается знания, и он — вокруг тебя в том, что относится к равным тебе".52 Данный пассаж несколько темен. Все же из него можно извлечь то, что камень несомненно психически соотносится с человеком; адепт может ожидать от него повиновения, но с другой стороны, и камень наделен господством над адептом. Поскольку камень представляет собой материю "знания" или науки, он исходит от человека. Но пребывает он вне человека, в его окружении, среди его "равных", то есть единомышленников. Это описание соответствует парадоксальной ситуации самости, что подтверждается сопутствующей символикой. Речь идет о чем-то малейшем из малого, что легко не заметить или отбросить. Оно, действительно, нуждается в помощи и защите со стороны сознания, в том, чтобы быть воспринятым сознанием и как бы выстроенным при его посредстве, — как если бы оно и вовсе не существовало и вызывалось бы к жизни исключительно благодаря усердным стараниям человека. Мы, со своей стороны, знаем из опыта, что оно присутствует издавна, что оно старше, чем эго, и фактически является скрытым spiritus rector (направляющий дух) наших судеб. Самость не становится осознанной сама по себе; если ей и можно научиться, то — исключительно в рамках традиции ее познания (таково, например, учение о пуруше/атманё). Поскольку она выступает сущностью инди-видуации, а индивидуация невозможна без определенного рода отношений с окружением, то и самость обнаруживается среди людей сходного склада ума, тех, с кем могут быть установлены индивидуальные отношения. Более того, самость представляет собой архетип, неизменно дающий выражение ситуации, внутри которой находится эго. Следовательно, как и всякий архетип, самость не может быть локализована в индивидуальном эго-сознании, но ведет себя как окружающая его атмосфера, для которой невозможно установить определенные границу ни в пространстве, ни во времени. (Этим объясняются феномены синхронистичности, столь часто сопутствующие активизации архетипов).