Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Гастроли проходили вполне удачно. Однажды Айседора отправилась на бал-маскарад Бриссона, где веселилась вся парижская богема тех лет. Вместе с приглашением пожаловать на ежегодный бал счастливчик получал и задание, в каком костюме являться. На этот раз судьба улыбнулась нашей героини, организаторы праздника решили немного расширить тему, устроив вечер книжных героев. Очень довольная, что ей не придется тратить время и деньги на костюм, Айседора оделась вакханкой Еврипида. Сандалии и туника у нее были, так что она украсила голову цветами и… вполне можно участвовать в конкурсе на лучший костюм. Вторая радость – оказалось, что в самом начале праздника распорядитель бала должен был находить гостям пары, согласно их внешнему виду, в лучшем случае соединял персонажей одной книги или подбирал по странам и эпохам. Не дожидаясь команды распорядителя, к вакханке Айседоре подошел прекрасный, словно бог, белоснежный хитон до колен с золотыми фибулами на мускулистых плечах, с золотым же поясом и коротким плащом хламисом, застегнутым на груди пряжкой, легендарный актер Муне-Сюлли⁹². В свой первый приезд в Париж Айседора и Раймонд потратили все свои деньги, остались без обеда и ужина за пару билетов в райке на спектакль «Царь Эдип» по Софоклу, заглавную роль в котором исполнял этот замечательный актер. А теперь Айседора танцевала для него, танцевала вокруг него, говоря своим танцем о восхищении и любви. И какое им дело, что вокруг в это время пары выделывали фигуры современных, модных танцев? Айседора ложилась перед Муне-Сулли, как бы предлагая себя, и когда он раздраженно отворачивался от нее, бросалась перед ним на колени, грациозно обхватывая стройные ноги своего героя, тогда Мунэ поднимал ее за подбородок, стремясь поцеловать, но Айседора тут же вырывалась из его объятий, прыгая и скача, как маленькая девочка: «обманула! Обманула!» – и тут же замирала с глазами, полными слез. «Нет, стрела амура уже ранила мое сердце. Я умираю»…

Кто-то покидал бал, не желая, танцевать рядом с парой, которая вот-вот разденется донога или ляжет прямо на паркетном полу и займется развратом. Кто-то просил вызвать полицию, репортеры записывали в блокноты услышанные отзывы, дабы уже к утру накропать статьи о скандале на карнавале Бриссона. Впрочем, на следующий день на спектакле Айседоры был аншлаг. так что никто особенно не пострадал, сама же виновница безобразий откровенно не могла понять, что именно так шокировало парижан в их невинном танце?

На первый взгляд, кажется странным, что, работая 2–3 спектакля в день, Дункан умудрялась не только не стать миллионершей, но и была вынуждена постоянно работать, совершенно не щадя себя. Но достаточно представить себе виллу в Германии и две квартиры в Париже, за которые следовало регулярно вносить плату. Небольшой штат школьных учителей и обслуги, средства на одежду и питание сорока учениц и, наконец, турне из Берлина в Париж для двадцати воспитанниц и сопровождающих их сестру с дочкой Айседоры. Да, дети участвовали в спектакле вместе со своей патронессой, но, во-первых, эти выступления носили скорее рекламный характер, во-вторых, их было ничтожно мало, публика желала видеть Айседору, единственную и неповторимую, а не Айседору, окруженную мини-копиями. И в-третьих, театрик, в котором выступали Дункан и дунканята, был крохотным и заполнялся далеко не всегда. Кроме того, любой умеющий считать хотя бы на уровне начальной школы скажет, что одно дело – разделить выручку с одним или двумя партнерами, и совсем другое, если ту же сумму приходится пилить на двадцать и больше.

Дункан не платила своим ученицам, но пребывание за границей ни в какие времена не считалось дешевым. Было очевидно, что долго так продолжаться не может. Айседора реально надорвется, и тогда уже никто не сможет помочь. С ужасом Елизавета смотрела на уставшую, с темнотой под глазами сестру. Да, Айседора двужильная, она редко болеет и, скорее всего, будет тянуть этот воз, пока не сдохнет, но вот вопрос: сколько ей осталось работать в таком режиме? Год? Полгода? А что, если она быстро постареет или, не дай бог, выйдет из моды? Сама Елизавета может, конечно, продолжать обучать их воспитанниц, но кто оплатит аренду дома? Найдет деньги учителям? Кто накормит их и убережет от бед?

Однажды вернувшись в очередной раз из банка, Айседора встретила в прихожей поджидающую ее Елизавету и горько пошутила: «Так не может продолжаться! Я перебрала по моему банковскому счету. Надо найти миллионера, чтобы школа продолжала существовать»!

«Хорошая идея, – вяло улыбнулась Елизавета, помогая сестре раздеться, – твои бы слова да богу в уши».

Айседора, должно быть, выпила, во всяком случае, она была очень горячей, глаза блестели так, что Елизавета решила, что у сестры жар.

«Я должна найти миллионера! Ну, конечно, я должна найти миллионера!» – как заведенная шептала Дункан.