Айвазовский

Ложь, возведённая на него, была очевидна не только для многочисленных почитателей его таланта, но и для академических наставников, руководства Академии, прежде всего для президента Оленина, для тех представителей петербургской интеллигенции, кто был знаком с творчеством пейзажиста. К императору Николаю I с ходатайством за И. К. Айвазовского обратились А. Н. Оленин, знаменитый баснописец И. А. Крылов, поэт В. А. Жуковский.

Можно предположить, что посредничество В. А. Жуковского оказалось особенно важно для высочайшего прощения самодержцем молодого художника. Жуковский был близок императорской семье — преподавал русский язык великой княгине, а впоследствии императрице Александре Фёдоровне. Император Николай I предложил ему в 1826 году занять должность наставника-воспитателя цесаревича, будущего царя Александра II. Василий Андреевич являлся наставником цесаревича 12 лет, преподавал ему историю и наибольшее внимание уделял задаче «образования для добродетели» — воспитанию высоких нравственных качеств, необходимых мудрому правителю, в чём, несомненно, преуспел, будучи столь же одарённым педагогом, сколь и поэтом.

В. А. Жуковский смог привлечь на сторону мариниста художника А. И. Зауервейда, преподававшего детям императора и фактически имевшего статус придворного художника. Покровительство Александра Ивановича Зауервейда стало решающим: ему удалось показать самодержцу картину Айвазовского, дав и полотну, и его автору самую высокую оценку. Так была одержана победа в нелёгкой битве с завистью и интригами. Молодой маринист удостоился высочайшего прощения через полгода после начала гонений.

Однако Таннера следовало лишить возможности преподносить императору искажённые факты. Николаю I доложили, что француз с недостаточным почтением отзывался о нём. В результате Филипп Таннер был изгнан из Санкт-Петербурга и выслан из России.

Император Николай Павлович повелел приобрести картину И. К. Айвазовского для Зимнего дворца, что было очень важно для Академии, а потому сразу же последовало «Распоряжение президента Академии художеств по запросу профессора А. И. Зауервейда о желании наследника престола купить картину работы И. К. Айвазовского, удостоенную золотой медали»[55]

:

«2 апреля 1837 г.

Президент императорской Академии художеств, в ответ на письмо г. профессора 3-й степени А. И. Зауервейда разрешает взять картину Айвазовского в его класс. Что же касается до приобретения оной покупкою его императорским высочеством государем наследником, то по установлениям Академии картины учеников, получивших по программе золотые медали, принадлежат её собственности. Будет же угодно его императорскому высочеству непременно иметь оную, то Александр Иванович может заказать Айвазовскому написать вернейшую копию и вероятно он постарается её исполнить с большим тщанием, тем более что г. Айвазовский приобрёл с тех пор в его роде художества большой уже навык. По изготовлении сей копии можно будет Александру Ивановичу Зауервейду лучшую выбрать для его императорского высочества, или заменить ею нынешнюю, уже готовую»[56].

Маринист был восстановлен в Академии художеств. Оклеветанный здесь и изгнанный «без суда и следствия», вернулся с триумфом в «храм трёх знатнейших искусств». В марте 1837 года он был переведён в другой класс — к мастеру батального жанра, своему новому покровителю профессору Зауервейду с предписанием посвятить своё искусство написанию морских баталий, как повелел император, «для занятия морскою военною живописью»[57]. О высочайшем распоряжении свидетельствовало «Предписание министра Двора президенту Академии художеств о причислении И. К. Айвазовского к классу батальной живописи профессора А. И. Зауервейда:

«14 марта 1837 г.

Государь император высочайше повелеть соизволил художника Айвазовского причислить к классу батальной живописи для занятия его под руководством профессора Зауервейда морскою военною живописью и представить ему по сему случаю мастерскую, устроенную подле мастерской художника Пиратского. Сию высочайшую волю я объявляю Вашему высокопревосходительству для надлежащего распоряжения.

Министр императорского Двора

князь Волконский»[58].