Айвазовский

Император Николай Павлович повелел приобрести картину И. К. Айвазовского для Зимнего дворца, что было очень важно для Академии, а потому сразу же последовало «Распоряжение президента Академии художеств по запросу профессора А. И. Зауервейда о желании наследника престола купить картину работы И. К. Айвазовского, удостоенную золотой медали»[55]:

«2 апреля 1837 г.

Президент императорской Академии художеств, в ответ на письмо г. профессора 3-й степени А. И. Зауервейда разрешает взять картину Айвазовского в его класс. Что же касается до приобретения оной покупкою его императорским высочеством государем наследником, то по установлениям Академии картины учеников, получивших по программе золотые медали, принадлежат ее собственности. Будет же угодно его императорскому высочеству непременно иметь оную, то Александр Иванович может заказать Айвазовскому написать вернейшую копию и вероятно он постарается ее исполнить с большим тщанием, тем более что г. Айвазовский приобрел с тех пор в его роде художества большой уже навык. По изготовлении сей копии можно будет Александру Ивановичу Зауервейду лучшую выбрать для его императорского высочества, или заменить ею нынешнюю, уже готовую»[56]

.

Маринист был восстановлен в Академии художеств. Оклеветанный здесь и изгнанный «без суда и следствия», вернулся с триумфом в «храм трех знатнейших искусств». В марте 1837 года он был переведен в другой класс — к мастеру батального жанра, своему новому покровителю профессору Зауервейду с предписанием посвятить свое искусство написанию морских баталий, как повелел император, «для занятия морскою военною живописью»[57]. О высочайшем распоряжении свидетельствовало Предписание министра Двора президенту Академии художеств о причислении И. К. Айвазовского к классу батальной живописи профессора А. И. Зауервейда:

«14 марта 1837 г.

Государь император высочайше повелеть соизволил художника Айвазовского причислить к классу батальной живописи для занятия его под руководством профессора Зауервейда морскою военною живописью и представить ему по сему случаю мастерскую, устроенную подле мастерской художника Пиратского. Сию высочайшую волю я объявляю Вашему высокопревосходительству для надлежащего распоряжения.

Министр императорского Двора

князь Волконский»[58].

Клевета, которой подвергли воспитанника Академии, в конечном итоге пошла ему на пользу. Иван Айвазовский был счастлив такой переменой событий, полностью согласился с предписаниями руководства и со свойственным ему душевным горением продолжил обучение уже в новом качестве. Были рады за него и друзья, соученики по академическим классам: рано ушедший из жизни В. И. Штернберг (1818–1845), живописец и рисовальщик, уже через несколько лет после драматичных событий отправившийся вместе с феодосийцем в путешествие по Италии. И. К. Айвазовского поздравляли студенты Академии: М. И. Скотти, в дальнейшем один из ведущих педагогов Московского училища живописи и ваяния, И. А. Монигетти, архитектор, в будущем автор проекта знаменитого и ныне Политехнического музея в Москве. Оба живописца, Штернберг и Скотти, в последующие годы написали портреты своего друга, столь быстро достигшего славы. Поздравил мариниста пейзажист Фрикке (1820–1893), учившийся вместе с ним в Академии, картины которого, так же как и картины Айвазовского, приобретал коллекционер А. Р. Томилов.