Айвенго (с иллюстрациями)

- О чём вы тут толкуете?- спросил молодцеватый менестрель, вмешиваясь в беседу крестьян.- Я пришёл сюда искать тему для песни, но, клянусь святой девой, вместо одной напал, кажется, на две.

- Достоверно известно,- сказал пожилой крестьянин,- что после того, как четыре недели Ательстан Конингсбургский был мёртв…

- Это выдумка,- прервал его менестрель,- я сам видел его живым и здоровым на турнире в Ашби де ла Зуш.

- Ну нет, он умер, это верно,- сказал молодой крестьянин,- или его утащили из здешнего мира. Я сам слышал, как монахи в обители святого Эдмунда пели по нём панихиду.А в Конингсбурге были богатые поминки. Я было хотел туда сходить, да Мейбл Перкинс…

- Да, да, умер Ательстан,- сказал старик, покачивая головой,- и такая это жалость, потому что немного уже остаётся старинной саксонской крови…

- Да что же случилось, господа честные? Расскажите, пожалуйста, - прервал менестрель довольно нетерпеливо.

- Да,да,расскажите,как было дело,- вступился дюжий монах, стоявший возле них, опершись на толстую палку, более похожую на дубину, чем на посох богомольца,и,вероятно, исполнявшую обе должности, смотря по надобности. - Да рассказывай покороче,- прибавил он, - потому что времени остаётся немного.

- Изволите видеть, преподобный отец,- сказал старый Деннет,- к пономарю в обители святого Эдмунда пришёл в гости один пьяный поп…

- Я и слушать не хочу,что бывают на свете такие животные,как пьяные попы, - возразил на это монах,- а если и бывают, то негоже, чтобы мирянин так отзывался о духовном лице! Соблюдай приличия, друг мой, и скажи, что святой человек был погружён в размышления, а от этого нередко бывает, что голова кружится и ноги дрожат, словно желудок переполнен молодым вином. Я на себе испытал такое состояние.

- Ну ладно,- отвечал Деннет.- Так вот, к пономарю у святого Эдмунда пришёл в гости святой брат. Монах этот так себе, забулдыга: из всей дичи, что пропадает в лесу, половина убита его руками, звон оловянной кружки для него куда приятнее церковного колокола, а один ломоть ветчины ему милее десяти листов его требника. Однако ж он славный парень, весельчак, мастер и на дубинках подраться, и из лука стрелять, и поплясать- не хуже любого молодца в Йоркшире.

- Последние твои слова,Деннет,-сказал менестрель,- спасли тебе пару рёбер.

- Полно, я не боюсь его,- сказал Деннет.- Конечно, я теперь немного состарился и не так уже поворотлив, как прежде. А посмотрел бы ты, как я, бывало, дрался на ярмарке в Донкастере.

- Историю-то расскажите мне, историю! - снова пристал менестрель.

- Вся история в том и заключается, что Ательстана Конингсбургского похоронили в обители святого Эдмунда.

- Это ложь, а попросту- брехня, - сказал монах. - Я собственными глазами видел, как его понесли в замок Конингсбург.

- Ну, так сами и рассказывайте, коли так!- сказал Деннет, раздосадованный тем, что его непрестанно прерывают.Его товарищу и менестрелю стоило немалого труда уговорить старика продолжать своё повествование. Наконец он сказал:

- И вот эти двое трезвых монахов, раз его преподобие непременно хочет, чтобы они были трезвыми, добрую половину летнего дня пили себе добрый эль, и вино, и всякую всячину, как вдруг услышали протяжный стон, потом звяканье цепей, потом на пороге комнаты появился покойный Ательстан, да и говорит: «А, нерадивые пастыри!…»

- Вздор! - поспешно перебил монах. - Он ни одного слова не сказал!

- Вот как! - сказал менестрель, отводя монаха прочь от крестьян. - У тебя опять новое приключение, брат Тук.

- Тебе я скажу, Аллен из Лощины,-сказал отшельник.- Я видел Ательстана так же ясно, как живой может видеть живого. И саван на нём, и такой тяжёлый запах, как из могилы. Бочка вина не смоет этого из памяти!

- А ещё что скажешь?- сказал менестрель.- Смеёшься ты надо мной!

- Хочешь- верь,хочешь- не верь, - продолжал монах, - я его хватил дубиной так, что от моего удара и бык свалился бы, а дубина прошла через него, как сквозь столб дыма.

- Клянусь святым Губертом,- сказал менестрель,- это презанятная история и стоит того,чтобы переложить её в стихи на мотив старинной песни «Приключилась с монахом превеликая беда…»

- Ладно,смейся,коли тебе охота,- отвечал Тук.- Только такую песнь я петь не стану. Пусть лучше привидение или сам чёрт утащит меня с собой в преисподнюю, если запою. Нет, нет! Я тут же решил потрудиться ради спасения души - подсобить сжечь колдунью, подраться за правое дело или сделать ещё что-нибудь угодное богу. Затем и пришёл сюда.

Внезапно удар большого колокола церкви святого Михаила в Темплстоу, старинного здания, возвышавшегося среди посёлка на некотором расстоянии от прецептории, прервал их беседу. Один за другим редкие и зловещие удары колокола раскатывались отдалённым эхом и наполняли воздух звуками железного надгробного плача. Унылый звон, возвещавший начало церемонии, заставил содрогнуться сердца присутствующих;все взоры обратились к стенам прецептории в ожидании выхода гроссмейстера и преступницы.