Айзек Азимов

Долгое время Азимов был жертвой примитивного представления о социальной научной фантастике. Некоторые из его повестей и прежде всего роман «Конец Вечности» расценивались как мрачные пророчества, как реакционные технократические утопии. Но судить о них так — все равно что считать «Дон-Кихот» романом о рыцарских похождениях, а «Анну Каренину» выдавать за повесть о любовной интриге. На самом деле социальная фантастика Азимова представляет собой прямую противоположность тому, что ей приписывали некоторые либо чересчур наивные, либо явно недоброжелательные критики, обделенные фантазией. Его сочинения были задуманы и созданы не как обоснование реакционных утопий, а, пользуясь выражением Уэллса, как социальная критика подобных утопий.

Существует много веских причин, объясняющих нам, почему социальная научная фантастика на Западе так и не смогла подняться до создания прогрессивных утопий о будущем общественном устройстве; ее высшим достижением остался остросоциальный роман-предостережение. Было бы поспешно сводить все к тому, что даже наиболее прогрессивно настроенные представители этого жанра, будучи талантливыми писателями и убежденными гуманистами, оставались сравнительно посредственными социологами. Многое, по-видимому, объясняется общественными условиями, в которых они живут и творят. «Для человека, привыкшего смотреть на вещи с американской точки зрения, оптимистическое видение современного общества неприемлемо, — с грустью признавался Азимов. — Я использую фантастику для критики общества. Так же поступают в общем и все другие американские фантасты».