Академия четырех стихий

За эти несколько часов, которые я провела у окна, в ожидании заселения, успела прокрутить в голове всю свою короткую жизнь. Мои родители погибли, когда мне было пять лет. С ними зверски расправились схаты — порождения Краха, по приказу темной жрицы — Филлиции Рит. Эта самая жрица забрала меня из пансионата для сирот сразу после смерти родителей и пятнадцать лет держала в подвале. Причин этого я понять не могла, а узнав, что она жрица — тем более. Ведь она могла убить меня, но почему-то не сделала этого, могла обучить служению злу, но и от этого варианта она отказалась. Чего она хотела? Просто сломить меня? Чтобы я сама захотела свести счеты с жизнью? А может быть она хотела, чтобы я впустила в свою душу схата в надежде ей отомстить? На эти вопросы я пока не нашла ответа. А быть может и не стоит их искать, потому что их нет. Зачем-то я нужна была ей живой и возможно, она просто не знала, что со мной делать, ведь я могла быть случайно убита разбойниками, что, кстати, чуть не произошло в первый же мой день на свободе. В тот раз вмешался фамильяр, мой Теодор.

Чуть позже я узнала, что родимое пятно на моей руке не просто странный узор, а символ истинного правителя, называемый меткой шиали, а мои родители были правителями огненного континента. По праву метки власть перешла ко мне, но я до сих пор не осознала этого факта. Да я год назад даже представления не имела о том, что я стихийник, не то, что принцесса!

Все время, пока я жила под одной крышей со жрицей темного лжебога, носила на своей шее медальон с флеусом — камнем, блокирующем магию. Но это я узнала не сразу. А когда же моя магия проявилась, страж посчитал меня достойной поступления в Академию Огня.

Обучение было сложным, но интересным, а кусок какого-то камня определил меня на специализацию боевого огневика. Все было прекрасно, как в книгах: девушка не имела ничего и вдруг у нее появилось все. Но вот я никак не могу отделаться от мысли, что все это ненастоящее, не мое. Как будто я этого не заслужила.

А вот в любви мне не везло. Первый раз попался негодяй, а второй — лучший друг, который влюблен в другую. Возможно то, что я чувствовала к этим парням — не любовь вовсе, но откуда мне знать? Я ведь даже представления не имею, какой она должна быть и как ее распознать. Кроме прочего, тот самый лучший друг, Хантер, оказался моим нареченным, по старой договоренности между нашими родителями. Я могла бы воспользоваться этим и привязать к себе Хантера, но мне кажется, хуже, чем никогда в жизни по-настоящему не любить, только засыпать с тем, кто любит кого-то другого. Я не могла поступить так ни с ним, ни с самой собой.

— Интересно, как долго нас будут держать в этой комнате? — уныло спросил Хантер, выдергивая меня из водоворота мыслей.

— Сама недавно об этом думала, — соврала я.

Как только мы вышли из портала, оказались в комнате, окна которой выходят на ворота академии. Похоже, за ними начинается территория академии. Поэтому все, что мы видели — большую арку с витиеватыми воротами из черной стали и позолоченной надписью над ними: Академия Четырех Стихий, и все это на фоне осеннего пейзажа.

Проверяющий велел нам находится здесь, а сам он скрылся за дверью, ведущей в другое помещение. С момента его ухода прошло не меньше трех часов, поэтому, когда он появился снова, мы с Хантером не смогли сдержать возгласов облегчения.

— Ну наконец-то! — закатил глаза несдержанный парень. — Простите, я хотел сказать, что ожидание было утомительным.

— Надо было подготовить ваши комнаты и заполнить несколько форм для поступающих, — ответил Чарльз. — Теперь прошу следовать за мной.

Он повернулся к той двери, за которой уже исчезал на несколько часов, и мы поспешили следом, стараясь не отставать.

Перешагнув порог другой комнаты, замерла от неожиданности: в помещении было много рыжеволосых адептов, на некоторых из них были надеты красные мантии поверх форменной одежды.

— Удивлены? — заметив мои широко раскрытые глаза, спросил Чарльз. — Это комната ожидания, сейчас вы распишитесь в необходимых документах, затем вам будет назначен временный куратор из числа второкурсников, который и проводит вас в общежитие.

— Почему адептов так много? — решил спросить Хантер. — Ведь из Академии Огня сюда несколько лет никого не забирали. К тому же, никогда не поступали больше двух пьюров за год.

— Что касается вашей академии, я туда еще вернусь до конца набора, поскольку мне приглянулось еще несколько адептов помимо вас, однако первым делом я должен отобрать самых достойных. Ну а отвечая на первый ваш вопрос: мы ведем отбор не только в академии, а на всей территории континента. Если вы обратите внимание на находящихся в этом помещении, то отметите, что эти пьюры не одного возраста. Здесь могут быть и выпускники академий, и те, кто еще не поступил в нее. Минимальный возраст поступления в АЧС — восемнадцать лет, тогда как в академию континента принимают после наступления двадцатилетия.

— Но если вы отбираете стихийников по всему континенту, почему об этом никто не знает? — спросила я.