Академия кошмаров

— Я понимаю ваши чувства, — спокойно ответил папа. — Но если вы считаете, что причиной всех неприятностей является наш Чарли...

— То это неправда! — выпалила мама, поглаживая сына по голове. — Это дети дразнят и мучают нашего сына, а не он их. Вы знаете, как они его называют? Чарли — ночной кошмар!

— Совершенно верно, — продолжал Баррингтон. — Поэтому я хочу предложить вот что: пусть Чарли спит отдельно от остальных детей.

Директор пришел в ужас.

— Мы не можем пойти на такой риск! Если я сделаю исключение для одного мальчика, то вскоре мне придется делать исключение и для других. Я и опомниться не успею, как наше заведение превратится в одно сплошное исключение! — Директор печально покачал головой. — Нет, «Добрые руки» и Чарли — ночной кошмар — то есть, я хочу сказать, ваш Чарли — пойдут разными путями.

Детский сад «Добрые руки», откуда вышвырнули Чарли, оказался первым, но далеко не последним — за ним последовали «Точка равновесия», «Счастливый ребенок», «Маленькие ученики» и «Идеальные игры». На этом страхи Чарли быть выкинутым в очередной раз закончились, потому что к тому времени он подрос и мог уже ходить в подготовительную группу.

Мальчику было тогда шесть лет.

— Я знаю, вы считаете, что ваш ребенок абсолютно здоров, — промурлыкал старший воспитатель начальной школы имени Пола Ревери — участника американской революции.

Воспитатель с трудом произносил слова из-за надетых на зубы металлических скоб, которые напоминали крысиную нору, где скапливались недельные остатки пищи.

— Однако наш психолог поставил ему диагноз... так, минуту... вот. — Мистер Круп принялся читать по бумажке: — УДВСОУР.

— Многовато букв для такого маленького мальчика, — сказал мистер Бенджамин, обнимая сына за узкие плечи.

— Он заслужил каждую из них, поверьте! В общем, это означает: «Устойчивый дефицит внимания, сопровождающийся острым умственным расстройством». — Мистер Круп отложил бумажку и взглянул на Чарли, который в это время сосредоточенно выковыривал застрявшее в зубе кукурузное зернышко. — Поскольку мы являемся образовательным учреждением, то по закону обязаны дать вашему сыну образование. Но я считаю, что для Чарли будет в высшей степени полезно, если вы переведете его в специальное учебное заведение, где обучают детей с таким же сложным диагнозом, как у него. Распишитесь вот здесь, пожалуйста.

И старший воспитатель подал маме Чарли какой-то бланк.

— Нет, — сказала мама, отодвигая бланк.

— Простите?

— Я понимаю, мистер Круп, что и вам, и всем детям мой сын не нравится. Но возможно, вы его просто недооцениваете. А он необыкновенный ребенок. Поэтому мы забираем его прямо сейчас. — Ольга решительно встала. — Если мне не удастся подыскать сыну приличную школу, я буду учить его сама.

Что она и сделала.

В течение последующих семи лет Чарли жил в Модели-три, как в защитном пузыре, пока тот не лопнул в ночь «Катастрофы на вечеринке».

«Ну почему я такой урод?» — думал Чарли, сидя на диване и глядя в большое окно, в надежде увидеть, как возвращаются из школы ребята из соседних домов. Если ему нельзя с ними играть, то хоть смотреть-то можно? Прошло уже пять дней после той вечеринки, а у него по-прежнему все плыло перед глазами.

Недалеко от дома с шумом остановился школьный автобус, который возил учеников в среднюю школу имени генерала Макартура, заслужившего множество орденов и медалей во время Второй мировой войны. Раздвинулась дверь-гармошка, и ребята высыпали на улицу — шумные, веселые, с рюкзачками за спиной и жвачкой во рту. Они громко смеялись и толкали друг друга. Чарли сразу увидел ВП — тот вынул из рюкзачка летающую тарелку и запустил ею в одного из мальчишек.

Чарли помахал ВП рукой. Тот ответил ему ледяным взглядом и быстро повернулся спиной.

— Как ты думаешь, они меня никогда не простят? — спросил Чарли маму. — За то, что висели под потолком?

Он ожидал услышать решительное «нет», но, к его удивлению, мама только пожала плечами, продолжая внимательно следить за событиями в очередном «мыле», которое шло по телевизору. Вообще, за последние дни она сильно изменилась — Чарли едва ее узнавал. Казалось, мать полностью потеряла к нему интерес, что было очень на нее не похоже.

«Это все из-за гриппа», — решил Чарли.

— Со следующего года я хочу ходить в школу. Нормальную школу, — заявил Чарли, когда вся семья собралась за ужином.

— Чарли, мы обсуждали это уже не раз, — ответил Баррингтон. — Я что, снова должен напоминать о вечеринке?

— Но я не виноват! — закричал Чарли. — Говорю же вам, я ничего не делал! Это был огромный паук! Я видел его собственными глазами!

— Чарли, замолчи, пожалуйста, — сказал мистер Бенджамин, потирая виски. — Разговор окончен.

— Нет, не окончен! Днем я не вижу никаких кошмаров, так почему я не могу ходить в школу, как все нормальные дети?

— Да потому что они будут тебя бить! — не выдержал мистер Бенджамин и сразу пожалел о своих словах. — Да, днем ты не видишь кошмаров, но на тебя уже повешен ярлык, Чарли. Ты не такой, как все... и за это дети станут тебя мучить. Они всегда так поступают. А теперь, сынок, будь добр, иди спать.