Академия магических защит, или Как перевоспитать принцессу

Арон отдал папку и присел на стул. Ректору пришлось пройти к столу.

— Ведомости, — пояснил Арон, — для комиссии. Она же соберется в конце этой недели?

Делая вид, что просматривает отчеты, отец произнес:

— Комиссии не будет.

Сердце Арона замерло и камнем рухнуло вниз.

— Что значит, не будет? Ты не можешь ее не созвать!

Ректор поднял недовольный взор на сына и снял очки. Присел за стол и сложил руки перед собой.

— Арон, ну какая комиссия? Какой совет? Учебный год только начался, у курсантов было всего несколько практик. Еще рано говорить об успеваемости. Может быть через пару месяцев соберемся, обсудим.

Куратор не мог поверить в то, что услышал! Этого просто не может быть. Никогда не было так, чтобы ректор отказывался собирать совет академии.

— Ты не можешь так поступить! — шокировано выдохнул Арон.

— Почему же? — отец выгнул бровь. — Ректор здесь я.

— Но правила, — попытался возразить куратор.

— За двадцать лет своего правления я придумал и переделал множество правил и порядков. И очень хорошо все их помню. Совет академии собирает ректор, если считает, что возникла такая необходимость, — процитировал отец. — Я такой необходимости не вижу.

Арон подскочил на ноги. Происходящее в голове не укладывалось.

— Да ты на ведомости посмотри! — указал он рукой на папку.

Ректор побагровел лицом и поднялся. Нахмурил кустистые брови и строго взглянул на сына.

— Я здесь ректор. И я решаю как поступить! — выкрикнул он. — А теперь не задерживай меня!

С этими словами он подхватил надушенный пиджак и быстрым шагом вышел из кабинета. Арон невидящим взором смотрел перед собой, стараясь проглотить ком в горле. Самообладание окончательно покинуло его. Мужчина тяжело дышал, пытаясь придумать хоть что-нибудь. Но в голове воцарилась пустота. Словно восковая кукла, он обошел стол и собрал бумаги. Но теперь они не имеют никакого значения.

Почему же отец стал так себя вести? Этот вопрос Арон прокручивал вновь и вновь, медленно шагая по коридору. Но и не смог найти ответ. Но одно он знал точно: в академии творятся странные вещи, и Анастейша Пембер так или иначе имеет к этому отношение. Знать бы еще точно почему?

* * *

Последние дни зачетов оказались для меня самыми тяжелыми. А все из-за практических занятий, где необходимо выстраивать заклинания. Другим курсантам было легче, они всю теорию прошли еще на первом курсе. А мне приходилось до поздней ночи сидеть над учебниками и пытаться запомнить хоть что-нибудь. Но все бесполезно! Из-за этого ловила на себе насмешливые взгляды сокурсников и слышала шепотки за спиной. Старалась не обращать на это внимание, ведь я все равно скоро буду дома. Но в душе становилось обидно. Как я, Анастейша Пембер, не могу справиться с какими-то заклинаниями?! Но я действительно не могла. Оставалось только стиснуть зубы покрепче и делать вид, что ничего не замечаю. Гордо распрямляла плечи и спокойно проходила мимо сплетников.

Вот и сегодня на уроке по построению рун вызова, я опять провалилась. Влила в заклинание недостаточно энергии. Да еще дар эмпата не вовремя проснулся. Тело словно сотни игл пронзили, я потеряла связь с магией и руна лопнула, как мыльный пузырь.

— Пембер, — пробасил преподаватель: мужчина средних лет, с аккуратно-стриженной бородой и зачесанными назад светлыми волосами, — задержитесь после занятия.

Я согласна кивнула и отправилась на место. Ощутив столько чужих эмоций, мне казалось, что внутри у меня все разрывается. Как ни старалась, но избавиться от них не могла. Зависть, ненависть, симпатия и прочие чувства клубились во мне, становилось все труднее дышать. Когда уже казалось, что вот-вот сойду с ума, раздался бой колокола, занятие наконец закончилось.

С трудом поднялась и пошатываясь прошла к столу преподавателя и, не дожидаясь разрешения, присела на стул напротив. Устало помассировала виски, прикрыв глаза.

— С вами все в порядке? — раздалось над головой.

Я медленно кивнула и открыла глаза. Преподаватель прошел на свое место и раскрыл какую-то зеленую тетрадь. Что-то записал в нее и только потом посмотрел на меня.

— Анастейша, — мягко произнес он, — я так думаю, что мой предмет не единственный, по которому вы отстаете?

Я лишь смущено опустила глаза и кивнула. Да и что тут скажешь? И так все очевидно. Я самая отстающая курсантка во всей академии.

— За такие низкие баллы, — продолжил мужчина, — вам полагается назначить штрафное дежурство. Но учитывая особенность вашего дара, я пока ограничусь простым выговором. Вам нужно больше тренироваться.

— Я стараюсь, правда, — честно призналась я. — Но в воздухе витает столько чужих эмоций, что я никак не могу от них отгородиться. Вот даже сейчас. Я сижу напротив вас и чувствую вашу зубную боль, — на последних словах я поморщилась.

Зуб у преподавателя и правда болел невыносимо. Мужчина вздрогнул, открыл ящик стола и достал флакончик с прозрачной жидкостью. За пару глотков все выпил, и нам сразу же стало легче.