Академия попаданцев

– Мы ведь с тобой больше не увидимся, – мрачно напомнила я. – Ты же сам только об этом и мечтаешь. А я навязываться не собираюсь. Так что еще немного, и все, адьёс, разойдемся как в море корабли. Могу даже пообещать, если хочешь, что искать тебя не буду.

– Зато я тебя найду, – спокойно и будто бы даже равнодушно парировал Савельхей. – Где бы ты ни была.

– Я вот сейчас должна была, типа, испугаться? – я скептически приподняла брови.

Показное спокойствие Савельхея начало давать сбой.

– Лика, – мрачно начал он, но я перебила:

– Только давай не будешь в очередной раз вешать мне тьму на уши, какой ты плохой и опасный. Лучше так прямо и признайся, что ты просто-напросто боишься серьезных отношений.

Савельхей засмеялся.

– В каких только ужасах темных властелинов не обвиняли, но такое я слышу впервые. Значит, не боишься меня? – он мрачно усмехнулся.

– Не боюсь, – невозмутимо парировала я.

– Совсем-совсем? – он неспешно приближался. И в комнате даже как будто с каждым его шагом становилось темнее.

– Совсем-совсем, – я стояла на своем.

Савельхей подошел ко мне вплотную, и все вокруг погрузилось во мрак.

– Зря, – в голосе темного властелина не прозвучало и тени угрозы, но у меня почему-то дружно мурашки по коже побежали. Хотя тут, скорее, сказалась такая близость.

Я вообще ничего не видела. Будто бы враз ослепла. Но не сомневалась, что Савельхей отлично в этой непроглядной темноте ориентируется.

– А ты меня, что ли, пугать собрался? – я пыталась сохранить невозмутимость, но голос сам собой перешел на шепот.

Савельхей ничего не ответил. Ласково и неспешно провел пальцами по моей шее, спускаясь к ключице и затем к плечам.

– Не, если так будешь пугать, то пугай, я не против, – я блаженно улыбнулась.

Он тихо засмеялся. Его губы едва уловимо коснулись моих. Настолько мимолетно, что я даже усомнилась, не почудилось ли мне. Чувствуя, что вот-вот, и Савельхей отстранится, я по наитию схватила его за руку.

– Ну скажи, почему ты так боишься этой своей магии? Ты ведь сейчас контролируешь ее! И, значит, вполне можешь контролировать и дальше! Неужели ты позволишь этой дурацкой Тьме диктовать тебе свои правила? Ты же сильнее ее, я знаю, сильнее!.. Савельхей, – мой голос дрогнул, – ты спрашивал, боюсь ли я. Так вот, я тебе солгала. Я боюсь. Очень боюсь. Боюсь настолько, что сердце замирает. Боюсь, что и вправду больше никогда тебя не увижу… Тебе, может, все равно, но… но я… я… – вот уж не думала, что признаваться в своих чувствах так сложно.

Отпустив его ладонь, я сбивчиво прошептала:

– Ладно, извини, разболталась что-то. Я пойду…

Савельхей придержал меня за локоть.

– Лика, мне не все равно.

– Тогда не гони меня! Пожалуйста, дай нам шанс! Я верю, вот ни мгновения не сомневаюсь, что ты сильнее магии Тьмы! Пожалуйста, – обняв, я уткнулась в его плечо, – и ты поверь…

Он ничего не ответил. Ласково приподняв мое лицо, поцеловал. Неспешно и изучающе, будто бы впервые. И на грани ощущений я с удивлением поняла, что пропала та постоянная напряженность. Савельхей перестал контролировать себя, позволил чувствам взять верх над всем: над разумом, волей, здравым смыслом. Всем тем, что, как мне казалось, стояло между нами. Как же я ошиблась…

Резкая нестерпимая боль пронзила предплечье. Я не то что закричать, я даже будто бы дышать вдруг разучилась. Все другие ощущения разом пропали, окружающий мир теперь состоял из этой адской боли, непроглядной мглы и нарастающего гула. Сотни тысяч шелестящих голосов бормотали в унисон, и будто бы каждое их слово выжигалось на моей коже раскаленным железом:

– Идалие тарнум осдарте ним Шагрех… – прозвучало трижды. Последний раз настолько громко и пронзительно, словно это был предсмертный крик. И кажется, именно мой…

А потом боль начала отступать. Неспешно и нехотя, словно гонимая чем-то. Точнее, кем-то.

– Савельхей, – позвала я. Хотя, может, просто подумала. Пока еще не могла понять, даже себя толком не ощущала.

– Я с тобой, не бойся, – прозвучало совсем рядом.

Темнота потихоньку расступилась, окончательно возвращая меня в мир реальный. В комнате горели абсолютно все свечи. Но так робко и неуверенно, будто бы норовили вот-вот погаснуть. Бледный Савельхей держал меня на руках, не сводя обеспокоенного взгляда. В его янтарных глазах затухали темные сполохи, наводя на безрадостные мысли.

– Как ты? – Он бережно положил меня на кровать, сам сел рядом.

– Я думала, что это все, смерть, – слова пока давались с трудом. Предплечье, у самого локтя, все еще немного ныло от тупой боли. Я с изумлением обнаружила на нем витиеватую, будто вытатуированную руну.

– Что произошло? – я подняла глаза на мрачного Савельхея.

– То, чего я опасался. Стоило мне дать слабину, и Тьма едва не высвободилась.

– Но… но это же был просто поцелуй… я не понимаю, – я совсем растерялась.

– Не просто поцелуй, Лика, – Савельхей покачал головой. – Чувства. То, что я испытываю к тебе, стало долгожданной лазейкой для магии Тьмы. Потому-то она так к тебе и благоволит.

Ничего себе благоволит! Да она меня чуть не убила!

– А этот знак, – я покосилась на свое предплечье, – он теперь навсегда?

– Да.