Академия Проклятых: Кровь отверженных (СИ)

И пусть пока она носила характер зависимости. Его — от моей крови. Моей, потому что он меня слегка отравлял своим ядом и тем самым привязывал к себе. Но мне очень хотелось верить, что даже после того, как Грознич перестанет сидеть на моей крови, мы с ним останемся в хороших отношениях. Если уж не парой, хотя он мне часто намекает, что мы именно «пара», то хоть друзьями. Всё же, нас связывало уже предостаточно! 

Было бы дико несправедливым лишиться такого близкого человека. Как бы странно не звучало, Шепс — стал для меня самым дорогим и удобным…

Правда, примерно в том же ключе, я уже думала о Рэйвене, пока жестко в нём не разочаровалась.

Но, в отличие от Сэма, Шепс за мной ухаживал. Был дико мил, внимателен. Насколько это было возможно, тактичен. Так что, да — никто и никогда ко мне не проявлял столько теплоты и участия. 

А это не могло не подкупать.

Даже несмотря на то, что прекрасно знала — что из себя представляет его проклятая суть двуликого. Я себя этим и останавливала: давала мысленную затрещину — Грознич смертельно опасен! Вот и не бросалась к нему в объятия, как того жаждала день ото дня всё больше.

Да и как можно отталкивать человека, который так заботился? 

— Ты прости, я… — вошла в комнату, но меня перебил Грознич:

— Ладно, — непривычно мялся Шепс у двери, даже не пожелав войти. — Отдыхай, мне пора! — неопределённо качнул головой, по-прежнему блуждая взглядом, а на меня не смотря. — В столовую не ходи! Пока… — зачем-то добавил. — Несколько дней — точно! Либо я принесу, либо… — умолк, отступая, словно я прокажённая. — Тебе принесут, — сбивчиво вторил и… всё… я упустила миг, когда он… растворился в воздухе. Всего лишь моргнула… Даже холодом повеяло.

Сердце в удивлении пробило тревожный удар.

— Шепс? — озадаченно брякнула, на и без того слабых ногах подступая к двери и выглядывая. — Ты где? — бегло-рассеянным взглядом обшарила полумрачный коридор жилого крыла и, убедившись — моего приятеля нет, опустошённо захлопнула зверь. — Странный…

Но, клёвая способность. Взял — и растворился в воздухе. Хоп — и материализовался, где пожелал… ну, или как у них там получается?! Хм. Прищурилась. 

— Ты тут? — шальная мысль вынудила и комнату осмотреть, нет ли тут кого-то? 

Но в помещении было тихо, глухо и одиноко!

Тяжко вздохнув, меня хватило на то, чтобы упасть на постель…

Грознич не обманул — он был настолько мил, что даже пару раз сам приносил еды. Пока нехотя жевала, терпеливо ждал…

Я пыталась из него выудить хоть какие-то подробности, что делают, интересно ли там… но он буднично пожимал плечами:

— Нормально… работаем… разгребаем… не ругаемся…

Мда, рассказчик из него — никакой!

Эх, мой супер… нереально крутой и идеальный парень!

Моя симпатия и привязанность к нему, кажется, разрастались всё сильнее…

Особенно, я поняла, что скучаю по нему, когда вместо Шепса завтрак принесла Изэлла:

— Подъём, — кисло брякнула она, с грохотом поставив поднос на стол. — Просили передать! — добавила ледяным тоном. 

— А Грознич?.. — невнятно пробормотала я. — Он… не смог? — почему-то на душе скребли кошки. 

— Нет! Занят! — отрезала соседка и демонстративно от меня отвернулась.

Я себя ощутила брошенной, вновь никому не нужной…

Даже не захотела вылезать из постели. 

От тоски уткнулась лицом в подушку и… живот болел жутко. 

И, несколькими минутами погодя, когда всё же заставила себя пройтись до уборной, поняла причину «зверства» Грознича и даже Крома. У меня начались женские дела! 

Отсюда недомогание: ломота в теле, боль в голове, тошнота, головокружение и великая апатия...

Чёрт!

Как всё вовремя!

Весь день провалялась, так и не открыв книжку. 

Да какое там?! 

Спала, как убитая, и если бы не соседка, которая ко мне относилась как бревну, которое можно и попинать, я бы совсем захандрила, а так — спасибо, не дала себя жалеть больше, чем уже…

Несмотря на холодность, Изэлла еду приносила исправно: завтрак, обед и ужин. Как бы тоскливо не было, сон, питание и отдых, и правда, делали своё дело — мне становилось лучше. Не то, чтобы я уже была готова на подвиг вновь «умирать», по крайне мере, появилось желание открыть книгу.

Листала её с благоговейным восхищением и страхом, не дай бог порвать или испачкать… Нет, она не древняя — ведь текст напечатан в типографии… Но, всё равно, боялась представить, сколько могло такое стоить?! И ещё больше — как мне это дал ректор, зная о редкости и стоимости данного экземпляра?

Не уверена, что в ней была заключена какая-то сверх информация, тогда бы, уж, точно, и глянуть на неё не позволил. Кто я такая?! 

Но, даже то, что она старая — уже на любом рынке в мире людей за неё бы отдали состояние… если даже не убивали!

Картинки казались нарисованными… именно нарисованными! Очень интересные, не яркие, не сочные, как в современных книгах и журналах, а мрачные, штрихованные… 

Порой приходилось всматриваться, чтобы понять, что тут такое… А когда я глазами зацепилась за текст, мягко сказать, озадачилась — интуитивно его понимала, но не сказала бы, что читала свободно и без затыков. Это был какой-то диалект, что ли...