Академия пси-хов: внушить, влюбить, убить...

И смогу ли я до нее добраться? И не сочтут ли это побегом?

Хотя, если предположить, что спортивная площадка создана именно для тренировок тех, кого забирают на другую сторону… может, оттуда один из выходов имеется?

Я даже бросила взгляд на Мобилку, но рубрики «помощник советует» не появилось. На всякий случай укрепила щиты, чтобы никто не прочитал одолевавших мыслей. Попыталась высчитать, где находится площадка, но в темноте и с другого ракурса это было непросто.

Несколько раз казалось, вверху мелькает сова, но я не была уверена.

Как-то незаметно, углубившись в свои раздумья, очутилась далеко от преподавательских домов, да и учебные корпуса остались позади. Даже обсерватория, постоянно возвышающаяся над территорией, и то затерялась вдали.

Здесь я еще не бывала, не успела. Дорожка вилась всего одна. Постепенно ухоженный парк перешел в заросший почти лес. Вдруг сделалось неуютно. Я обнаружила, что светильники тут не горят. Даже приостановилась.

Попыталась высветить карту, но Мобилка бессовестно ее зажала, ограничившись надписью «Ты находишься за пределами Академии. Возвращайся».

Я сделала еще несколько шагов, решая, как поступить. С одной стороны, меня никто не останавливает. С другой… а вдруг следят, что решу предпринять? Вдруг окажется, что зайдя на другую сторону острова, уже не вернусь? А если я просто хочу морем полюбоваться?

А с третьей. Если никто никого не останавливает, вдруг сюда заберется и еще кто-нибудь, недружелюбно настроенный?

Сверху мелькнул силуэт совы. Сделав круг, она спикировала вниз, увеличиваясь. Староста перегородил мне дорогу и казался на диво встревоженным:

— Все, Лиз. Заворачивай.

— Почему?

— Ты не видишь, где оказалась? Мы очень далеко от общежитий. Можем и по шеям схлопотать. Я особенно.

— Меня не предупреждали, что на острове нельзя гулять, — буркнула я, в глубине души признавая его правоту, но не желая расставаться с идеей разузнать хоть что-то. Нужно же как-то раздобывать информацию?

— Могу я поинтересоваться, что здесь делают адепты в столь поздний час?

Голос появившегося из-за деревьев белоснежного мужчины, чуть отдающего серебром в свете трех лун, пробрал до пяток.

Черт, что я ему скажу? Что он подумает? Как поступит?!

С перепугу я даже попятилась. А вдруг он за мной следил, чтобы довершить начатое дома?

Вдруг это именно у него меня отбили ловцы? Ведь если вдуматься, все адепты знали, к чему готовиться, имели возможность собраться, и только меня выдернули из дома без сознания!

И он примчался в Академию, чтобы найти возможность и сделать все наверняка!

Наареш смотрел мрачно и словно был удивлен, увидев меня тут. Неужели щиты сработали? Хоть немного?

Дик неожиданно шагнул вперед, прикрывая меня собой.

— Простите, мие Шаасхен, это моя вина.

— Вот как? — приподнял брови дракон.

— Да, я показывал Элизе остров. Она еще не успела ничего узнать.

— Сегодня ваша смена, мие Ганверр? — поднял бровь Наареш.

Ох, мне совсем не хотелось, чтобы Дика наказывали за мои безрассудства! Поэтому я тоже выступила вперед:

— Пожалуйста, не ругайте его. Это я к нему пришла.

— Вот как? — взгляд магистра сделался еще мрачнее. — Могу я узнать, для чего?

— На свидание! — вспомнилось обещание, данное Дику.

Зеленые глаза магистра как-то странно потемнели, зубы сжались.

— Вам не кажется, что на дежурстве следует заниматься несколько иным? — обратился к старосте.

— Я патрулировал, мие, — отозвался Дик. Между прочим, не кривя душой: он же действительно летал над территорией!

— Будьте любезны, проследите, чтобы ми Элиза добралась до общежития без приключений, — голос показался мне едва колючим. Во всяком случае, в нем больше не проскальзывали ласкающие слух нотки.

— Обязательно, мие Шаасхен.

— И не вздумайте никому рассказывать, что видели меня, — вертикальные щели зрачков на миг сверкнули серебряными вспышками.

Скользнув по мне все тем же мрачным взглядом, Наареш отступил под деревья и почти сразу исчез где-то в тенях.

Несколько мгновений я всматривалась ему вслед, пытаясь различить хоть контур, хоть шорох. И никак не могла понять, испытываю облегчение или сожаление.

В глубине души я ожидала, что он решит лично провести меня до общаги. Но воспоминание о том, как зажал мне рот, погрузил в обморок, не отпускало.

Сильный менталист, он не раз мог избавиться от меня. Да хотя бы в ту ночь у обсерватории. Но с другой стороны, едва ли смог бы сделать это тайком. Ведь если за новенькой приглядывали…

А с третьей стороны… наверное, все-таки при желании нашел бы способ. Что же ему тогда от меня нужно?!

— Идем, Лиз, — поторопил Дик.

Я оглянулась.

— Он за мной следил? Куда отправился?

— Ты же слышала, я должен отвести тебя домой.

— Тут не мой дом.

— Ты поняла, что я хотел сказать.

— Он идет на другую сторону острова, да? — от вспыхнувшего предположения у меня даже холодок побежал по спине. Почему-то вспомнился обрывок разговора между магистром и рекоторм, который я случайно услышала.

— Идем, Лиз, — Дик взял меня за руку. — Не лезь в это.

— Тут рядом? Да? Что там?