Академия Сказочных Созданий, или Яга дракону не товарищ!

«— Раз сегодня ночь огней,Лови девку ты скорей,Да тащи ее в кусты,Что темны и так густы…» — доносился нестройных хор пьяных голосов от ближайшего костра.

Хору аккомпанировала балалайка.

Мы присели неподалеку, разглядывая язычки пламени.

«— Повали ее в траву,Шепни на ухо «люблю»,В ночь огней запретов нетЛишь кострища алый свет…» — продолжили петь студенты и куплеты подхватили соседи.

«— Тьмою правят небеса,Белы девки телеса,Треск и крики из кустовСловно песня, но без слов.Да-да-да, запретов нет!Лишь кострища алый свет!» — теперь разудалая песенка лилась отовсюду.

Дальше следовали совсем уж неприличные куплеты, больше похожие на инструкции о том, что именно следовало делать с утащенной девкой.

Ученики хохотали, и оглядываясь, украдкой передавали друг другу фляжки, наполненные явно не соком.

— Будто я итак не знаю, что там они тайком пьют, — пробурчал декан, с неодобрением поглядев на студентов, но вмешиваться, тем не менее, не стал.

— Ой, Маша, а мы тебя везде ищем, — к нам подошла раскрасневшаяся Буланна. — Здравствуйте, драко Змий.

Джинна так и сияла, то и дело поглядывая на Лешу, рука которого по-хозяйски лежала на талии девушки. Ну неужели дошло, наконец, до этого дубового?

— Добрый вечер, — кивнул декан.

— Ты идешь? — спросил леший. — Сейчас русалки танцевать будут. Уля уже готовится.

— Я попозже, веселитесь, — махнула рукой и ребята, обнимаясь, ушли.

Лучше со Змием время проведу, пока еще возможность есть. Интересно, а меня кто в кусты потащит сегодня?

— Конечно, — серьезно проговорил декан. — Я же дракон. Мне положено девиц воровать. А потом их съедать.

И он повернулся, скорчив, по его мнению, кровожадную гримасу.

— Не страшно, — рассмеялась.

Небо становилось все темнее, а народу вокруг все меньше — студенты плавно перемещались к русалочьим прудам, чтобы посмотреть на рыбьи хороводы. Отсветы костра плясали на лице Змия, делая его странным и непривычным.

Здесь, у огня, тьма отступала, зато стоило шагнуть немного дальше, как наоборот, она становилась еще глубже, загадочней и гуще, словно я открыла портал в мир без света.

— Маша, готовься! — оглядевшись, сказал Змий спустя какое-то время.

— К чему? — удивилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— К тому, что тебя сейчас в кусты тащить будут, — усмехнулся дракон, а после действительно перекинул меня через плечо и куда-то поволок.

Я смеялась и визжала. Но тихо. Не хватало еще, чтоб кто на шум прибежал. Кусты, они публики не любят.

Нес меня Змий долго — я даже затихла, оглядывая окрестности. Что-то далековато меня тащат. Или драконам для таких дел нужны кусты определенного вида?

— Драконам ничего не нужно. А вот деканам Академии просто необходимо отсутствие свидетелей, — хмыкнул Змий, наконец опуская меня на землю.

Щелкнув пальцами, он сотворил вокруг нас купол невидимости, разжег маленький костер и только после этого повалил меня на траву, нависнув сверху.

Я хотела было пошутить, но дракон уже целовал меня, и стало не до того.

В свете пламени его фигура казалась бронзовой, влажно блестящей. Выскочивший хвост рассыпал золотые солнечные зайчики.

Змий прижимал крепко, целовал нежно, ласкал страстно, будто до самой души достучаться пытался.

— Как тебе Бельтайн? — спросил дракон после, тяжело дыша.

— Восхитительно, — ответила чистую правду. — Только камушки попу колют.

— Это твое шило, а не камушки, — рассмеялся Змий счастливо.

Ночь огней показалась долгой и короткой одновременно.

Мы словно застыли во времени, а вокруг исчезло все, кроме огня костра и жара наших переплетенных тел. Память сохранила каждую деталь, каждое чарующее мгновение этого нашего одиночества — Змиевы поцелуи, до не обыкновения жадные, голодные.

Его длинные пальцы, что трепетно гладили мою кожу.

Страстный шепот, щекочущий уши и прерывистое дыхание, обжигавшее губы.

Стук наших сердец и вездесущий хвост, прижимавший меня крепче рук, будто в любой момент я могла исчезнуть.

Бесконечное небо подмигивало сверху миллионами звезд, среди которых терялись рыжие искры костра. Деревья шумели, рисуясь причудливыми узорами ветвей. Воздух трещал поленьями, клубился дымом и паром от наших тел.

Реальность кружилась, то рассыпаясь вокруг осколками удовольствия, то собираясь воедино, но уже по-новому.

Глаза Змия смотрели на меня с нежностью, сверкая в темноте, сливаясь с язычками пламени.

Бельтайн — ночь огней, ночь любви, страсти и жизни. Теперь я в это верила, потому что даже сама природа вокруг была какой-то по особенному волшебной, таинственной и манящей.