Академия стихий. Между мирами

— Как это? — в голосе появились недоверчивые нотки.

— На мне стоит родовая защита, пока я не в браке, у меня не может быть детей.

— Удобненько, — удовлетворенно мурлыкнула.

— Не вздумай засыпать, дорогая, на сегодняшнюю ночь в отношении тебя у меня грандиозные планы.

И я счастливо улыбнулась, подставляя губы для нового, жаркого поцелуя.

Глава 9

Момент, когда мое пылающее от желания тело перетащили в спальню, был упущен, разум полностью затуманило сладкими поцелуями и нежными поглаживаниями, которые организовывал Крой. Отрезвила только прохлада простыней, которые резко констатировали с моей разгоряченной кожей, на секунду я даже зависла, вглядываясь в серые глаза мужчины, в которых играли смешинки. Чем бы он не собирался сейчас заняться, я не хотела его останавливать. Игра в гляделки казалась вечностью, но ректор сдался первым, накрыв мой рот нежным поцелуем, в котором не было ни единого намека на прежнюю страсть. Только нежность, легкость, наслаждение без напора. Он просто целовал, как будто хотел изучить давно не изученное, распробовать и сохранить каждое мгновение, проведенное вместе. В этих поцелуях не было обиды, вины, презрения или злости, которые я чувствовала утром, только любовь. Я хотела как-нибудь вернуться к мучавшему меня разговору, обсудить Эру, принести свои извинения за совершенные ошибки и понять, как долго мне необходимо будет доказывать, нет, не ему, а самой себе, что я достойна этого мужчины. Но сам поцелуй перебил все желание, он как будто говорил, что ректор больше не держит на меня никакой обиды, что все так, как и должно быть, поэтому мне необходимо прекратить рыпаться и просто наслаждаться моментом.

Крой перекатился на спину, и уже я была сверху, взяв главенство над мужскими губами. Нежности мне было мало, хотелось больше, глубже, почувствовать не только губы, но и все оголённое тело, целиком и полностью, чем я и вознамеривалась заняться. Медленно переключилась с губ на подбородок, прошлась легкими поцелуями по шее до ключицы, вызывая непроизвольный мужской стон, который дурманил голову, заставляя выгибаться от желания и продолжать свои недвусмысленные ласки.

Спустившись ниже, я задержала свое внимание на груди, чем вызвала учащенное дыхание, и приободренная, пошла еще ниже, и еще…обогнула бедра, и уже не могла отстраниться от самого главного мужского органа, твердого, иногда пульсирующего от желания и такого притягательного. Я не была любительницей таких ласк, но с этим мужчиной я хотела испробовать все, хотела раствориться в этом теле, забрать в себя как можно больше.

Поэтому, смотрю на затвердевшее мужское достоинство, медленно облизываю губы и, кончиком языка прикасаюсь к головке, мягко, нежно вбирая в себя чуть больше, а затем отстраняюсь и тут же целую.

Крой издал глухой рык, а затем схватил мои волосы и намотал на кулак.

— Юлиана, — прохрипел мужчина, вибрирующим голосом, — Продолжай…

— Как прикажешь, любимый.

Теперь я отпускаю себя, нет никакой стеснительности, нет никакого смущения, я просто продолжаю ласкать, более жарко, яростно, подключая язык, который откровенно проходится вдоль ствола и вновь беру всю длину в рот. Мужская рука надавливает на мою голову, фиксирует верное направление, показывает, как будет лучше и приятнее и я полностью ей подчиняюсь.

Крой помогает мне бедрами, представив, как выгляжу сейчас со стороны, тело содрогнулось от накатившего удовольствия. Как же оказывается, это приятно, мне нравится чувствовать его руку на голове, его пульсирующий орган во рту, неконтролируемые рыки и хрипы, среди которых я различала свое имя. Я чувствовала свое всемогущество, чувствовала свою власть над ним.

Я понимала, что ректор на пределе, еще пара стремительных движений, и его накроет волной оргазма, и я была готова к этому. Только вот мужчина не дал мне возможности до конца испытать вкус его достоинства, на сильно оттянув за волосы, меня перевернули на спину, чтобы припасть к моим губам.

— Я не хочу так быстро, — прошептали мне на ушко, — Всю ночь ты будешь стонать подо мной и извиваться, Юлиана, — от этих слов я вспыхнула как спичка, обвила ногами мужской торс и притянула мужчину к себе по ближе, не разрывая уже яростного поцелуя.

— Моя, — рычал Крой, целуя и сжимая грудь, доводя меня до исступления, — Только моя.

— Только твоя, — вторила ему и впадала в круговорот острых эмоций.

Его пальцы нырнули мне между ног и умело доводили до экстаза. Тело кричало, хотело большего, хотело ощутить его внутри себя. Но ректор не торопился, и как только волна оргазма собиралась накрыть меня с головой, менял технику, продлевая тянущее наслаждение.