Академия темных властелинов

А до меня с запозданием дошло, чего я только что избежала. Не будь Дэниэль столь ошарашен резкой сменой моего поведения, моими действиями, среагируй он на меня как на полноценного противника — размозжил бы мою голову об эту стену. А так… видать, даже за всю шпионскую карьеру со столь неожиданным способом удушения он еще не встречался… Но это были первые мысли, а вот чуть позже я осознала еще одно: этот ледяной аристократ перешел на «ты». Причем на «ты», обращенное не как к прислуге, а как к равному.

Проглотила зародившуюся в душе панику — меньше минуты назад меня могла постигнуть участь кутенка, брошенного с размаху о камень! — и, уцепившись за это его «ты», выдавила:

— Ну раз уж вскрылся наш взаимный блеф, может, поговорим начистоту?

Вердэн все еще стоял, сгорбившись, уперев вытянутые руки в колени, и рвано дышал.

— Полных откровений не обещаю, — просипел он.

Эти его хрипы были музыкой для моих ушей. Отомщена! Хотя бы за то, что родственничек при нашей недавней встрече стискивал мое горло.

— Расколдуй. — Я кивнула на Энжи, что напоминала то ли пришитое к воротнику чучелко, то ли меховую брошь, вцепившуюся лапами в ткань.

Гончий поморщился, но все же махнул рукой, сдабривая жест парой заковыристых слов. Крысявка отмерла, встопорщила усы, встряхнулась и напружинилась для прыжка. Пришлось придержать ее рукой, а то иначе бы голохвостая в порыве благодарственных чувств нарвалась еще на одно падение. В том, что Вердэн отмахнется от нее, как от мошки, не было сомнений, несмотря на весь непрезентабельный вид родственничка.

— Зачем тебе так нужен Альт? — спросила в лоб. — Никогда бы не подумала, что к вопросу зачатия могут относиться так истово те, кто не участвует непосредственно в самом процессе. Да и как так получилось, что ты не можешь этот ваш род продолжить, а твой брат — вполне? — Я говорила сбивчиво, не заботясь о том, чтобы облечь суть сказанного в красивые словеса.

Дэн выпрямился и, выдохнув, начал:

— Может, если ты будешь знать всю правду, с тобой легче будет договориться?

— Одно слово в твоей фразе лишнее, — не смогла я удержаться.

И почему именно с Вердэном язык опережает мысли, словно этот брюнет обладает способностью напрочь отключать инстинкт самосохранения?

— И какое же? — хитро усмехнулся гончий.

— «Может», — просветила его.

Как говорится, поздно молчать, сказав половину фразы, как и переживать о неоприходованной накладной, когда перед носом трясет корочками фининспектор.

— Кстати, ты забавно мельтешила меж рядов. Почти профессионально. Где научилась-то так? — поддел Вердэн. — Ты же вроде из благородной семьи, да и росла в городке, где рынок всего из двух рядов состоял.

Вроде и тон вопроса шуточный, а как на такой ответишь? Я бы растерялась, не имей замечательной одесской привычки — отвечать вопросом на неудобный для меня вопрос.

— А зачем за мной понадобилось следить?

— Интересно было, что ты сделаешь, — вроде бы бесхитростно ответил родственничек, но по взгляду я поняла: он задаст этот же вопрос чуть позже. При других обстоятельствах. И будет спрашивать до тех пор, пока не получит ответа. Упорный, чтоб его!

Меж тем мы вышли из торговых рядов и двинулись вдоль набережной. Неспешный и даже в чем-то если не дружественный, то уж точно не вражественный разговор пролил свет на некоторые загадки семейства Вердэнов. Со слов собеседника выходило, что матушка Дэниэля и Альта прогулялась до алтаря дважды. Первый раз за Норина Вердэна, который и сам не подозревал, что капля крови фениксов, доставшаяся ему от далеких предков, пробудится в первом же потомке, да еще и пересилит человеческую.

Супруг, беря в жены юную девицу, был уже в летах. Он рассчитывал, что получит от брака законного наследника, мага. Ради этого отдал на откуп родовому проклятию магический дар… А вышел феникс. Зато второй отпрыск не унаследовал генов огненной птицы, а лишь человеческую суть.

— Это как-то связано с прикосновениями? — задала я интуитивный вопрос.

Дэниэль кивнул, стягивая перчатку. По мне, рука как рука. Вот только когда ногти начали удлиняться, загибаться и превращаться в когти, я свое мнение резко поменяла. После такой наглядной демонстрации Вердэн пояснил: изменения не только внешние. Самое главное — это то, что он обязан постоянно контролировать себя, не давать второй ипостаси взять верх над человеческим началом.

Была бы я благородной барышней, наверняка постеснялась бы задать следующий вопрос, но поскольку я душой дитя века атома и нравственного прогресса, шибанула в лоб: как же тогда сам Дэниэль появился на свет, раз его папочка обладал таким генетическим наследством?

На это собеседник лишь усмехнулся и огорошил. Истинные фениксы, как и полукровки, могут прикасаться к людям без последствий в трех случаях: когда полностью контролируют себя, когда принимают сдерживающие зелья… и к истинной паре.