Академия времени

Под лестницей было темно, но я помнила каждый уголок этого дома и без труда добралась до двери. Открыла засов и выскользнула на улицу. Все тело тут же окутало пронизывающим осенним ветром. В лицо ударили мелкие капли противного затяжного дождя. Наверняка до утра моросить будет, а я в тонкой блузке и летних туфельках. Обняв себя за плечи руками, я стояла под навесом и не решалась спуститься с крыльца в промозглую осеннюю ночь Родинарии. Да и куда бы я пошла? Здесь нет ни друзей, ни знакомых, которые помогли бы мне. Невольники из соседних домов не посмели бы приютить постороннюю под крышей господского дома. Оставалось только отправиться к градоправителю и надеяться, что меня не погонят со двора, как полоумную бродяжку.

А до дома градоправителя идти не меньше получаса, по темным улицам и мимо ночных таверн. Я вдохнула полной грудью холодный воздух и побежала в надежде, что холод и страх пробудят во мне те силы, которые забросили меня сюда. Спустя несколько минут я уже не надеялась на чудо — хотела только оказаться в тепле и чтобы с неба на меня не сыпались ледяные капли.

Свет, исходящий из окон таверны, манил обещанием тепла и крыши над головой, и я свернула к обшарпанной, скрипучей двери. Когда я вошла в смердящее, пропитанное запахами пота и выпивки помещение, на меня уставились сразу около двадцати пар затуманенных алкоголем глаз.

— Какая девочка, — протянул пьяный бородатый рабочий, похлопывая себя по коленке. — Иди, согрею.

— Остынь, Тарнито. Не видишь, дама из господ, — осадил его хозяин таверны, выходя из-за стойки. — Вам помочь, госпожа? — учтиво поинтересовался он.

— Комнату и ужин, — стараясь выглядеть уверенно, ответила я.

— Как прикажете. А за родителями послать? Или, может, стражу позвать? — участливо спросил мужчина.

— Пока не надо, — отрицательно покачала я головой и поежилась. Ледяная вода стекала с волос и тут же попадала на кожу сквозь мокрую, прилипшую к телу блузу.

Гостеприимный хозяин таверны позвал свою жену, дородную женщину лет сорока, и препоручил ей заботу обо мне.

— Идем, милая, идем. И как же вас угораздило попасть на улицу в такой час, да еще и в домашней одежде, — причитала она, ведя меня в дальнюю, жилую часть таверны. — Сейчас и согреемся, и покушаем. Бедная девочка, и куда только родители смотрят? Даром что господа.

— Я не из этих мест, — призналась я, как только мы скрылись за дверью, отрезавшей нас от шумного зала. — И вряд ли смогу заплатить за постой. По крайней мере, не сразу. Позвольте мне только переждать дождь, и я уйду.

— Ну что вы! — воскликнула добрая хозяйка. — Неужто я выгоню молодую девицу в ночь. Заплатите потом. А нет, так нам и внимания довольно. Узнают люди, что у нас постоялец из господ был, — и то хорошо. Времена нынче неспокойные, главенствующие совсем ожесточились. Народ боится и не доверяет никому.

— А что случилось? — спросила я, следуя за хозяйкой.

— Так всем известно, что разделилась каста главенствующих. Брат на брата пошел, война у нас назревает, милая. Неужто вы не слышали? — удивилась женщина.

— Я недавно переехала в Амнистанию и здесь проездом, — ответила я скованно. Лгать не хотелось, но и правда была неуместной.

— Так вон оно в чем дело, — протянула хозяйка. — И правильно, многие господа бегут. Нам-то что: кто будет править, тому и будем служить. А вам — господам — сейчас ох как не просто. Поди угадай, кто победит и к кому примкнуть выгоднее будет. А вот и комната лучшая наша, располагайтесь, — женщина распахнула дверь и слегка поклонилась.

— Не нужно кланяться, — попросила я. — И комната ни к чему. Я не задержусь.

— Нет уж, коли пришли, так проходите. Да и переодеться вам надо. У меня сохранилась девичья дочкина одежда. Вашим нарядам не чета, но все чистое, сухое и как раз впору будет, — настояла женщина.

— Спасибо вам, я этого не забуду, — заверила я гостеприимную хозяйку.

— Сейчас принесу одежду, поесть и теплого отвара, — кивнула женщина.

— Я не голодна, но от кружки травяного чая не отказалась бы, — благодарно улыбнувшись, ответила я хозяйке.

— Как прикажете, — покладисто согласилась женщина и удалилась.

Как же мне было мерзко от подобного раболепства. И самым противным было то, что, даже будучи благодарной за помощь, я была почти уверена, что приди я сюда в невольничьей робе, меня и на порог бы не пустили. И уж точно не предоставили бы кров.

Хозяйка таверны вернулась довольно быстро. Она действительно принесла сухую одежду и большую кружку горячего отвара.

— Отдыхайте, а утром я пошлю мальчишку, куда прикажете, чтобы за вами приехали, — произнесла женщина и ушла, поклонившись напоследок.

Синее выходное платье мне оказалось узковато, но оно было сухим и пахло мятой. Веточка этой душистой травы выпала из свертка, когда я встряхнула новый наряд.

Я быстро переоделась и, развесив мокрую одежду на спинке кровати, села за стол, обхватив руками кружку с горячим чаем.