Академик Г.А. Николаев. Среди людей живущий

— Подход совсем другой... Елютин, прежний министр высшего образования, всегда требовал качества подготовки специалистов на базе работ, полезных промышленности. Нам все время твердили: давай кадры! Чем занимается ученый в вузе? Учебный процесс, картошка, ССО. («Эс-эс-о» — произносит Николаев.) Если сравнить эти затраты с затратами чистого времени работника НИИ, получится не более 25%. В университетах капиталистических стран работает много научных сотрудников, не связанных с учебным «прóцессом»... Геннадий Алексеевич Ягодин, нынешний министр, говорит, что в вузах сосредоточено более половины всех докторов и кандидатов наук, а продукции они дают на 10%. Понятно, почему!

— Вот вам и «потолок» ученого в родном МВТУ, степень его отдачи, пользы для державы!

— Я бы осторожнее рассуждал по этому поводу, Сережа. Все-таки немало ценных технологий и разработок исходит от кафедр. Взять хотя бы газотурбинные установки профессора Уварова и его учеников или работы радиоэлектронщиков, плазменщиков... Мелкие темы, говорите? Мал золотник, да дорог! Не сметите одним махом: тут много чего уникального — оригинальных подходов, редких умений, ценных как раз своей частностью, неповторимостью. Порою один человек на маленьком стенде работает, а вся промышленность к нему ездит...

Сегодня, когда и по иным причинам целые пласты инженерной культуры теряются безвозвратно, слова Николаева кажутся мне провидческим предостережением... К счастью, его кафедра сохранилась стараниями учеников, а с нею и ценные разработки, знания, навыки в сварке, пайке, контроле надежности.

— Георгий Александрович, верно ли, что по сравнению с дореволюционной и довоенной профессурой уровень нынешней упал?

— Да... — согласно кивает он. — До революции годовой набор студентов по России составлял 13 тысяч человек. Теперь по Союзу принимают около миллиона. В двадцатые годы о МИИТе (Московский институт инженеров транспорта) говорили: это крупнейший институт, в нем тысяча (!) студентов. А теперь — пятнадцать тысяч. А раз увеличилось стадо, возросло число пастухов и требования к ним снизились.

— Но остались ли в Училище «зубры», у которых можно поучиться настоящей науке? — не отступаюсь я.

— Конечно, остались. Ну-у, на факультете «П» («Приборостроение») — Пельпор и Солодовников. На «АМ» («Автоматизация и механизация производства») — Баландин и Попов. На «Э» («Энергомашиностроение») — ваш заведующий кафедрой академик Доллежаль. Конструктор первой в мире атомной станции — это ли не крупная фигура! На «М» («Машиностроение») — Феодосьев. На «К» («Конструкторско-механический») — Малинин. Конечно, остались «зубры»... И поучиться есть у кого.

— Раньше, по-моему, крупных ученых было больше. Пройдешься по музею МВТУ — какие важные профессора в пенсне глядят со стен! — говорю я и задаю следующий вопрос:

— Георгий Александрович, а верно ли, что с революцией, которая смела дворянство, многое потеряно? Дворяне ведь были носителями культуры...

Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Е.М. Тяжельников делает запись в книге почетных посетителей. Стоят справа налево: первый секретарь Бауманского РК ВЛКСМ В.В. Драгомир, проректор К.С. Колесников, летчик-космонавт СССР А.С. Елисеев, секретарь парткома Л.М. Терещенко, ректор Г.А. Николаев и секретарь комитета ВЛКСМ МВТУ Валерий Бударин

Ритуал посвящения в студенты - 83. Справа налево: ректор Г.А. Николаев, секретарь комитета ВЛКСМ МВТУ Сергей Жуков и его заместитель Борис Горячкин

Г.А. Николаев и министр высшего образования СССР В.П. Елютин (сидят в центре) с городским комсомольским активом. 1978 г.

— Не надо путать дворянство и интеллигенцию. В обществе было несколько образованных слоев: духовенство, придворная аристократия, офицерство, мещане, интеллигенция. Так вот, интеллигенция почти вся осталась в России. Да, почти вся...

Я снова завожу разговор о марксистско-ленинской теории. Мне не дает покоя тайное желание ее подправить. Почему? Я разочаровался в технике. В тех областях, которыми мне пришлось заниматься, — в атомной энергетике, космонавтике — прошло время революций. Другое дело, общественные дисциплины — теперь, в эпоху перестройки. Кажется, напишешь новый «Капитал» и переменишь жизнь всего Советского Союза!