Аккорды мракобесия. Том I

Люда смотрела на него как на спасителя и высказала мысль, что если Дима не будет возражать, они могли бы пожениться пожить вместе земной жизнью несколько недель, а может и месяцев. Дима воспринял эту новость с радостью. Но церковь уже была разрушена, батюшку трудно было отыскать в городе. Отец покрутил головой, и согласился. Устроили коллективный ужин, так похожий на свадьбу, но Цветков просил подождать его возвращения, ему нужно на час отлучиться. Никто не знал, что он замыслил, но минут сорок спустя Цветков вернулся с батюшкой. Где он его отыскал в такое смутное время, никто не знал.

Батюшка Онуфрий совершил обряд бракосочетания без кадила и дьяка. А вот крест на груди он сохранил, молодожены целовали крест, клялись быть верными друг другу. Батюшка пропел несколько псалмов и произнес наставления.

Это было так романтично, непривычно. Тем не менее, все члены семьи были довольны. Медовый месяц продолжался всего неделю.

Вдруг в доме в три часа ночи появились незваные гости в кожаных тужурках, с пистолетами на боку и черных кожаных кепках под цвет тужурки.

Вацетис Иоаким уселся за стол, открыл кожаную сумку — патронташ, извлек тетрадь и карандаш.

— Вот что, фабриканты и прочая богатая сволочь. Всем вам конец, но гуманная советская власть предлагает королевский подарок. Ваш сын, Дмитрий 1893 года рождения, поручик, вступал в ряды Красной Армии в обмен на жизнь всех своих родных. Будут ли вопросы?

— Наш сын всего неделю тому прибыл с фронта и тут же женился. Согласно уставу любой армии, он имеет право на отпуск, я думаю, не меньше месяца. По истечении месяца, будем решать. Прошу еще учесть, что я спонсировал ваш переворот и собираюсь к Ленину на прием по этому вопросу, — сказал Иван Иванович, глядя недобрыми глазами на Вацетиса. — А пока что я категорически против.

— Против? Он против, — рассмеялся Вацетис. — А ведь твой сын мог бы командовать взводом. Но ты против. Как хотишь, так и понимай, — холодно произнес Вацетис и вытащил браунинг из кобуры.

— Вы что собираетесь стрелять? — спросил сын.

— Можно, — сказал Вацетис и нажал на курок. Прогремел выстрел, зазвенели стеклышки на люстре и посыпались на пол. Младший брат Димы Володя взвизгнул и побежал к матери, сунул ей голову в подол.

— Почему не собираешься? Где твой вещмешок?

— А я никуда не обираюсь. Отслужил.

— Так это же советская власть приглашает, неужели непонятно? Ская, убери деда.

Ская поднялся с места, подошел к отцу Димы Ивану Ивановичу, приставил дуло к виску и нажал на курок. Кровь хлынула фонтаном, и Иван Иванович заснул, успев дрыгнуть одной ногой.

— Женат? — спросил Вацетис.

— Неделю тому назад.

— Любишь жену?

— Конечно.

— А если мы пустим ее в расход? Ская, возьми ее. Можешь трахнуть, а потом пристрели.

Люда обхватила руками мужа ниже пояса.

— Только вместе.

— Вместе не получится, — сказал Вацетис. — Он получит пулю последним. Сначала перестреляем всех, а потом его.

— Дима, соглашайся. Ты нас спасешь всех — моих и своих родителей, — сказала супруга.

— Подождите, — сказал Дима. — Мой отец годами спонсировал революцию, и вы его убили. Это похоже на поступок бандитов, но никак не революционеров.

— Произошла ошибка. Надо было говорить раньше. Ская, прикончи этого старого, как его, а Лунева, чтоб не обидно было.

Отец Люды тоже получил пулю в затылок и тут же угас.

— Пять минут на сборы, Королев.

Дима быстро собрался, расцеловал супругу, тещу и стал у стола перед Вацетисом.

— Я готов.

Вацетис моргнул Ская, а сам с Андрианисом, будущим командиром Красной армии ушли на сборный пункт.

Ская схватил Люду за волосы, приставил дуло к виску и сказал:

— Будешь брыкаться, отправишься за своим отцом.

Он сорвал с нее одежду и развязал ремень на брюках. Все происходило на глазах матери. Когда дело было кончено, Люда стала надевать кофту на плечи, отвернувшись от насильника. Ская перезарядил пистолет, представил к затылку и нажал на курок. Люда легла лицом вниз, слегка вывернув голову. Струйка крови вытекла изо-рта на пол, образовав небольшое красное пятно на ковре.

— Разрешаю всем помолиться, — сказал Ская, прикуривая сигарету.

— Помилуй нас, Боже! — запели приговоренные слажено и красиво, словно все служили в церковном хоре.

Ская послушал, расхохотался и стал палить. Все погибли моментально, не испытывая мучений и только Василек получил пулю ниже пояса, в бедро.

Конюх Петя взял его к себе в лачугу, выходил и сделал его гопником. Василек вырос, вступил в комсомол, а потом в партию и стал красным комиссаром. Это было уже тогда, когда боженька отдал дьяволу душу, пролежав в Мавзолее почти десять лет. Встретил ли он зятя Королева, красного командира, женатого на сестре, он так и не узнал. Сам Дмитрий Иванович надев шинель красноармейца, попал в армию Бронштейна.

Однажды, когда Бронштейн рассвирепел, всех красноармейцев выстроили в одну длинную шеренгу. Получилась шеренга с полкилометра. Красный командарм достал пистолет, а ящик с патронами подносил ему красноармеец Босякус.