Аккуратнее с желаниями...

— Очевидно, нас хотят отодвинуть от контрактов. Не зря основной посыл всех сообщений — остановиться. Пугают разоблачением каких-то махинаций. Причем мне самому об этих махинациях ничего не известно. У кого какие мысли? — я поочередно посмотрел на обоих, — Василий?

— Ну, мы довольно давно и плотно на рынке и отъедаем неплохой его кусок, — начал друг, — У многих на нас может быть зуб. А еще больше тех, кто был бы не прочь перехватить у нас контракт-другой. Да и не в первый раз, кстати, подгадить пытаются.

— Подгадить, конечно, пытались и раньше, — вклинился Андреич, — но не так организованно и сложно. Что настораживает, явно готовились не один день.

Андреич глотнул кофе и продолжил:

— Я, кстати, почти уверен, что и это письмо мы не отследим. А если отследим, то скорее всего оно также ушло из нашего офиса.

— А какие мысли по поводу разоблачения махинаций? — мне хотелось выслушать коллег, мне было важно подтвердить либо опровергнуть свои собственные мысли.

— Если махинаций реальных нет, — Василий бросил на меня резкий взгляд, — то целью этих угроз является скандал. Даже если ничего не подтвердится, пятно на репутации фирмы обеспечено. Да и не только пятно. Скорее всего крупные клиенты уйдут, им даже простое их упоминание в рамках скандала не нужно.

— Ну да, ложечку мы нашли, а осадок остался, — грустно хмыкнул Андреич.

— Вот и я тоже думаю, что это так, — кивнул я головой, — кто-то на наш каравай ротик разинул. Только вот кто это такой смелый, что не боится подавиться при этом? Каравай-то немаленький.

Я встал и молча подошел к окну. Город за ним ярко перемигивался рекламой и новогодней иллюминацией, на площади перед офисным зданием уже закончили наряжать ёлку и как раз проверяли электрические гирлянды. Даже на общественном транспорте переливались неоном бесчисленные снежинки, сани, олени и надписи: «С Новым Годом!» Город вовсю излучал предпраздничное настроение, что еще больше усугубляло диссонанс с моим состоянием.

Отвернувшись от окна, я снова посмотрел на своих коллег.

— Нам нельзя допустить ни скандала с нашей фирмой, ни втягивания в него наших клиентов. Да даже распространения слухов нельзя допустить! — я вернулся к столу, — В вас обоих я уверен, Андреич, ты с внуком поговори, объясни, что лучше обо всем молчать. Любые наши действия внутри фирмы нужно стараться по максимуму объяснять обычными рабочими причинами, никто ничего не должен знать. Надеюсь, этот предновогодний дурдом нам поможет, людям сейчас не до трёпа за чашкой кофе или сигаретой.

Я едва успел договорить фразу, как зазвонил мобильник. На экране высветилось: «Артур, УглеводородыИнвест». Я мысленно чертыхнулся, ибо только одного из наших крупных клиентов мне сейчас и не хватало для полного счастья. Я прекрасно знал фирму "УглеводородыИнвест", они давно были нашим крупным заказчиком. Но тот, "предновогодний Я" не знал никого из руководства. Впрочем, после корпоратива я уже не удивлялся, откуда я знаю этих людей, все получалось так естественно, словно бы знал всегда, просто на время забыл. Вот и сейчас, стоило мне увидеть на экране телефона контакт, как я вспомнил, что Артур был вице-президентом "УглеводородыИнвест" и курировал контракт с моей фирмой. Я снял трубку.

— Арсений Анатольевич, привет, дорогой! — в трубке раздался знакомый густой голос с легким южным акцентом, — поговорить нужно, причем срочно.

Я непроизвольно напрягся, по уже сложившейся дурацкой традиции, от новостей я ожидал только плохое. Но взял себя в руки и постарался ответить спокойно:

— Привет, Артур Ашотович! Раз срочно нужно и можно по телефону, давай прямо сейчас.

— Не совсем телефонный разговор, но времени на встречи нет совсем, придется уж так, — произнес Артур и без остановки продолжил, — ты один сейчас, говорить можешь?

Я обвел глазами коллег, поднес палец к губам и сказал:

— Один, говори, что там у тебя стряслось.

Глава 9

— Да вот, понимаешь, — усмехнулся Артур в трубку. — Пришло одно интересное письмецо…

Письмецо? Моя сила воли, направленная на укрощение тревоги и сосредоточение вокруг позитивного настроя, дала слабину. Честное слово, как в каком-нибудь ужастике, где постоянно мелькают злые предзнаменования, прежде чем появится скример или ошалелый мужик с топором.

Мысли о том, что такого ужаса как в кино у меня нет, а, значит, все не так уж плохо, немного отрезвили и вернули хоть отчасти силы.

Я постарался не смотреть на Андреича и Василия, чтобы они по моим глазам не напридумывали себе невесть чего и довольно спокойно и бодро выдохнул.

— Так?

— И в сем документе сказано, что расклад дел у тебя, дорогой, прямо скажем, не сахар. Что есть довольно существенные различия в подтвержденных цифрах и вообще, несостыковки, ошибки…

Я набрал в грудь воздуха, чтобы возразить и объяснить, что верить этим “письмецам” не стоит, когда собеседник, словно предчувствуя мой порыв, сразу на него ответил: