Аксель, Кри и Белая Маска

Похватав вещи, все отправились по тихой, уютной, ласковой тропинке, которая ни у кого не могла бы вызвать мыслей ни о бегущих скелетах, ни о лежащих трупах. Аксель шёл в хвосте процессии и поглядывал на смеющуюся Дженни: та, как водится, замечала всех и вся — Кри, зелень, море, небо — только не его. «Ну и не надо», — с угрюмым злорадством, прежде ему недоступным, подумал он. И перед глазами его всплыл сонный, залитый солнцем патио, замерший у ног ёж Хоакин и его смуглая хозяйка. Бедная Дженни! Её королевское, англо-нидерландское высокомерие — ничто по сравнению с той школой, которую прошёл у Пепы Аксель…И если, вняв нашёптываниям Кри, она попробует обидеть «прислугу» — заранее ясно, кого придётся жалеть.

Нет. Дженни не станет. Она не Кри. Она притворится, что не замечает Пепу. «А если что, я сам вмешаюсь», — решил Аксель, прислушиваясь, о чём щебечут девчонки. Так, ни о чём. Мюнхенские новости…Правда, один раз Кри обронила: «Мне столько тебе надо рассказать…» — «И мне».

— Дон Рен-нер-ро!!

Луперсио уже бежал им навстречу из-под навеса: стакан в одной руке, мятая, припахивающая бензином роза — в другой. Где он только подцепил это несчастное растение, подумал Аксель. Но как бы то ни было, спустя секунду роза оказалась на груди у Детлефа, а все его конечности тряс и пожимал «таксиста».

— Я никогда не вёз такого человека, как вы, дон Реннеро…если не считать вашего друга, дона Энрике! Вы не забыли меня, хотя на этом благословенном острове забываешь всё на свете — стоит только глотнуть нашего воздуха и этого вина…Ваше здоровье! Но там ещё осталось…немного, — и Луперсио, икнув, игриво махнул рукой в сторону навеса. Он сложил трубочкой толстые губы, прикрыл их мясистой ладонью и шепнул Детлефу в ухо: — И вы не рассказали вашему другу о нашем маленьком приключении в горах… Спасибо!

— Ну, вы же не виноваты… — пробормотал Детлеф, кое-как отдирая розу от рубашки и торопясь проскользнуть в дом. Дети его, напротив, не торопились: оба впились взглядом в Луперсио, пытаясь решить, кто перед ними — весёлый пьянчужка-таксист, или прикончивший свою жертву хитрый оборотень.

— А, дон Реннеро, разве в этом дело? Никто не хочет вникать…Турист — обычный турист, не такой, как вы или дон Энрике — это же малое дитя, или просто имбесиль…болван! Если вы на минуточку присядете, я вам приведу такие примеры их тупоумия, вы даже не…

— Я поверю, но не присяду, — внёс ясность Детлеф и ускорил шаг. — Мне ещё нужно кое-что сделать в номере, так что спасибо, угощайтесь без меня, если вы не за рулём!

И, взяв под руку Эриха Винтера, нырнул в холл, но перед этим бросил на Акселя взгляд, в котором читалось: «Вот видишь! Жив и здоров твой Луперсио…даже слишком!»

Аксель тоже так сказал бы — правда, в другом смысле. Воспоминание о ночной тропинке, кинжале и лужах крови было слишком живым и реальным! А с другой стороны, всё это не имело никакого объяснения — даже если приплести сюда всех злодейских духов ближнего и дальнего Лотортона. Духи не режут друг друга. И пьяных таксистов тоже. «Пугают… Как с сосной», — это было единственное, что мальчик мог измыслить. Он ещё раз вгляделся в раскрасневшееся лицо «таксисты», поставил на своих подозрениях жирный крест и мысленно заявил Франадему: «Не хотите рассказывать — сами разберёмся!» И, улыбнувшись слегка обиженному Луперсио, который что-то бормотал о «загордившихся иностранцах, выучивших по-нашему два слова», спокойно отправился к себе в номер.

Едва войдя, он уловил на своём столе необычное золотистое свечение и оторожно приблизился, готовый встретить взгляд пустых глазниц или ещё чего-нибудь загробного. Но в этот раз на столе сидел светящийся вислобрюхий мотылёк — помесь динозавра с бабочкой. Странно было видеть крохотного ящера с кожей цвета расплавленного золота: вылитый тираннозавр, который свободно уместился бы в пачке сигарет. Ящер глянул на мальчика горящими угольками зрачков, расправил бабочкины крылышки и запорхал над столом, подметая его кончиком хвоста. Хвост написал на столе фосфоресцирующими буквами:

«ПОСЛЕЗАВТРА. МЕСТО И ВРЕМЯ ТЕ ЖЕ. БЕРИ С СОБОЙ КОГО ХОЧЕШЬ. ОТСУТСТВИЕ ПЯТЬ МИНУТ МВВВ. ВСЕ БЕСЕДЫ ТОЛЬКО НА ПРИРОДЕ».

— Так… — сказал Аксель и тут же осёкся, поглядев кругом. На сей раз с ним не разговаривали и даже кое о чём напоминали. Значит, рассказывать Кри сейчас нельзя — подобная оплошность будет стоить жизни ещё одному агенту Франадема. Он напишет Кри записку и назначит встречу на пляже…

Одной лишь Кри? А эта фраза: «Бери с собой кого хочешь»? Они знают про Дженни, ясное дело! Ещё бы не знать — с таким Луперсио… «Ну, положим, тут-то он ни при чём, — напомнил себе Аксель. — Духи наверняка знали о прибытии Дженни на остров гораздо раньше, чем о нашем». Очнувшись, он снова глянул на стол. Ни бабочкозавра, ни надписи уже не было. На всякий случай Аксель выглянул в окно, и ему показалось, что огромная золотая пылинка блеснула в луче солнца над фонтаном. И, удаляясь от фонтана к внутренней двери «ресепсьон», своей неземной походкой плыла по дворику Пепа.