Аксенов

Глава восьмая

«Крутой мэн» Аксенов, или Подлинная история альманаха «Метрополь»

ЕВГЕНИЙ ПОПОВ:Если конспективно, то «МетрОполь» — это литературный альманах, который возник и закончился в 1979 году. В нем участвовали звезды тогдашней литературы, как то: Аксенов, Ахмадулина, Вознесенский, Битов, Искандер и литераторы «широко известные в узких кругах» самиздата. Это, например, Юрий Кублановский и Юрий Карабчиевский. А большинство авторов занимало промежуточное положение: Сапгир, Вахтин, даже Высоцкий. Пожалуй, что и я с Ерофеевым. Не были мы укоренены в андеграунде, а в «советские» нас не пускали. Мы еще носили свои тексты по редакциям, а Дмитрий Александрович Пригов даже не знал, где находится журнал «Юность»… А у нас позиция была: жить здесь, в тюрьму не сесть, вступить в Союз писателей, печататься худо-бедно на родине и потихонечку за бугром, если здесь публиковать окончательно перестанут. Меня сейчас вдруг осенило, что наша с Ерофеевым позиция была правильная, равно как и позиция целиком «МетрОполя» с его лозунгом французских студентов шестьдесят восьмого года: «Будьте реалистами — требуйте невозможного».

АЛЕКСАНДР КАБАКОВ:

Это ведь и Аксенова была позиция?

Е.П.:Разумеется. То есть мы собрали свои рукописи и издали их в двенадцати экземплярах, наклеивая машинописные листы на ватман. Но это не был самиздатили тамиздат

. Это впервые в истории советской литературы был здесьиздат. И это действительно было штучное уникальное издание, дизайнерами которого были Давид Боровский, в те времена главный художник Театра на Таганке, и Борис Мессерер, лауреат кучи премий. В принципе, «МетрОполь» не был подпольной акцией, а это была последняя

попытка договориться с властями, как это удалось художникам-авангардистам в результате знаменитой «Бульдозерной выставки» — после нее их определили в гетто на улице Малой Грузинской, где они под надзором ГБ, разумеется, выставляли свои работы и как-то более или менее существовали. Шум и у нас вышел на весь мир, но чаемого результата мы, следует признать, не добились. Целью этой акции, как это ни странно сейчас звучит, да еще и из моих уст, действительно было расширение рамок, извини меня, советской литературы.

А.К.:Итак, вы сделали такой альманах. Что дальше последовало? Коротко, историю изложи…

Е.П.:Детали, детали самое главное! Машинописные страницы мы наклеивали сами, вручную, теперь это называется «хэнд-мэйд». То есть, представляешь, 40 печатных листов умножить на 24 страницы и расклеить в двенадцати экземплярах. Да еще на каждой ватманской странице была циферка-нумерация, лично вырезанная из настенного календаря никому тогда не известным волонтером «МетрОполя» Володей Боером. Пронюхали в Союзе писателей, стали таскать… Я сто раз об этом рассказывал…

А.К.:Расскажешь в сто первый…