Акт бунта (ЛП)

— Пожалуйста. — Рэн закатывает глаза. — Не хочу больше слышать от тебя это дерьмо. Твой довод больше не выдерживает критики.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Джейкоби?

Прежде чем он успевает ответить, Дэш открывает пассажирскую дверь и садится в машину; он смотрит на меня с ошеломленной ухмылкой на лице.

— Что?

— Я только что узнал из трех разных источников, что ты поцеловал Пресли в коридоре перед всем старшим классом.

— Это то, о чем я говорю, — говорит Рэн, изображая скучающий зевок.

Я завожу машину, и мое недовольное рычание звучит почти громче, чем рычание двигателя.

— Разве у людей нет более интересных тем для разговора?

Рэн высовывает свой телефон в щель, в переднюю часть машины. И вот я, на экране его телефона, одной рукой запутался в волосах Чейз, второй обнимаю девушку за талию. Я вижу одинаковое выражение шока на лицах всех учеников, и мой гнев нарастает.

— Это поцелуй в стиле «Унесенных ветром», мой друг. Я бы поставил ему девять баллов из десяти, — говорит Рэн. — Получил бы десятку, если бы немного откинул ее назад.

— Отвали.

Дэш забирает у Рэна телефон.

— Дай посмотреть. — Звук задыхающихся от шока людей снова наполняет салон «Чарджера».

— Клянусь Богом, если не прекратишь, я выброшу эту чертову штуку в окно.

— Ты бы не посмел, — говорит Рэн.

— С чего это?

Джейкоби садится и сам высовывается в щель между сидений. Он раздражающе проводит рукой по моему затылку.

— Потому что я ни единым словом не обмолвился о том, сколько дерьма ты устроил мне и лорду Ловетту с тех пор, как мы начали встречаться с нашими девочками. Если ты еще раз пожалуешься на то, что мы наслаждаемся этим моментом, мы оба заставим тебя извиниться за свое поведение. Ты тупой гребаный лицемер.

— Звучит справедливо. — Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда Дэш перезапускает видео в третий раз.

***

Пресли не приходит ко мне домой.

Снова.

Я знал, что она этого не сделает, и именно поэтому взбираюсь по водосточной трубе, которая ведет к окну ее спальни ровно в восемь часов. Девушки нет в ее комнате, когда я втаскиваю свою задницу на маленькую крышу за ее окном. Внутри не горит свет, и я не вижу никакого движения. Когда пытаюсь открыть окно, обнаруживаю, что она задвинула щеколду и заперла его.

Глупая, глупая Чейз. Неужели она действительно думает, что старое створчатое окно остановит меня? Достаю из бумажника подходящую гибкую карточку и вставляю ее в щель между рамой и окном, а затем двигаю ей, покачивая из стороны в сторону, пока она не цепляется за защелку, и та не открывается. Гребаная легкая прогулка.

Оказавшись внутри, я устраиваюсь поудобнее на ее кровати и жду.

Девушка появляется полчаса спустя, неся в руках свой ноутбук и стопку книг. Она вскрикивает, когда щелкает выключателем и обнаруживает меня, растянувшегося поверх ее одеяла.

— Я так и знала. Знала, что ты будешь здесь, — шипит она, захлопывая за собой дверь.

— Если знала, то почему тогда визжала, как испуганный мышонок?

— Потому что это все еще неожиданность, когда ты включаешь свет в своей комнате и обнаруживаешь, что кто-то притаился там, поджидая тебя в темноте. — Ее голос полон упрека. Мне почти стыдно за то, что я ее напугал. Но не совсем.

Я указываю на ноутбук и книги в ее руках.

— Я так понимаю, ты была в библиотеке, писала свою главу?

— Какое тебе дело до того, где я была?

— Мы с тобой создаем историю вместе, милая. Важно, писала ли ты свою главу, потому что она нужна мне, прежде чем я смогу написать свою. Я застрял, потому что ты не выполняешь свою часть сделки.

— И ты пришел сюда и ждал меня в темноте, потому что хотел лично прийти и забрать мою главу? — Она пересекает комнату и кладет свои вещи на стол. — Я сказала, что отправлю ее тебе по электронной почте.

— Нет. Я пришел сюда, чтобы заняться с тобой сексом.

Девушка резко разворачивается, прислоняясь к столу. Ее глаза живые, яркие и проницательные. Черт, каждый раз, когда я смотрю в них сейчас, все, что я вижу — это момент, когда она очнулась на бетоне перед больницей, хватая ртом воздух для первого спасительного вдоха. Она была так прекрасна и так ужасна в тот момент, и тогда я это понял. Знал, что у меня неприятности, но засунул это подальше.

— Мы не должны упоминать о сексе, помнишь? — говорит она. Ее щеки пылают румянцем. Ее бледная кожа и рыжие волосы не позволяют скрывать эмоции. Было бы преступлением скрывать эту красоту, которая расцветает на ее лице. — Что? — шепчет она. — Почему ты так на меня смотришь?

Я сажусь, устраиваясь на краю ее кровати, лицом к ней.

— Я устал, — говорю я.

— Тогда тебе, наверное, стоит пойти домой и поспать. — Она указывает на окно.

— Я никуда не собираюсь уходить. Я остаюсь здесь, с тобой, — тихо говорю ей.

Девушка хмурится и качает головой.

— Я не… Что с тобой? Сначала тот поцелуй в коридоре. Теперь это? Ты ведешь себя странно, Пакс.

Как мне объяснить, что напряженные, злые, острые части меня раскрываются? Что она сделала это со мной, и я так же сбит с толку всем этим, как и она. Я могу только сказать: