Актер. Часть 2

Это был брюнет лет тридцати с тщательно уложенными назад кудрявыми волосами. Однако самым запоминающимся в его внешности были яркие черные глаза, выдававшие в нем кровь жителя одной из стран Ближнего Востока. Чуть выше среднего роста, поджарый и смуглый, мужчина, тем не менее, производил впечатление физически очень крепкого человека. И в то же время эта мощь словно дремала в нем.

До поры, до времени.

— Привет, — опускаясь на стул, на французском негромко бросила ему Лиза.

— Привет, милая. — Мужчина откинулся на спинку ротангового кресла, снисходительно разглядывая ее и людей, заходивших и выходящих из «Helvitemart». — Ты слежку не привела?

— Нет.

— И?

— Сегодня в пять вечера.

Заметив направлявшегося к их столику официанта, Лиза замолчала

Заметив направлявшегося к их столику официанта, Лиза замолчала. Показывая, что понял ее, мужчина кивнул и будто в рассеянности перевел глаза на по-настоящему красивую женщину, которая как раз выходила с покупками из магазина.

— Добрый день, — подойдя к их столу, вежливо обратился к Лизе веснушчатый официант лет двадцати, по виду совсем еще мальчик. — Что желает мадемуазель?

— Эспрессо. Счет.

Официант развернулся и отправился выполнять заказ. Мужчина скрестил на груди руки и интимно наклонился к ней:

— Значит, в пять? Хорошо. В принципе, у меня все готово. Остается решить два последних вопроса. Что с оставшимися деньгами?

— Получишь их, как только закончишь в «Орбе». Был уговор: ты привозишь русского на указанное место и тебе пересылают код от ячейки банковского сейфа в Лионе.

— А если я не отпускаю этого русского? — мужчина подтянулся вперед и заглянул в ее глаза.

— Тогда ты и твои люди остаются без денег, — Лиза равнодушно пожала плечами. — Я тебе уже говорила: на меня нет никакого смысла давить. В этом деле я всего лишь связная. И я не знаю конечного клиента. Но я знаю, что этот человек платит честно и платит хорошо. Так что, по-моему, не стоит нарушать уговор и терять из-за жадности или по глупости оставшиеся два миллиона евро.

— Да, не стоит. Тут ты права, милая. Но... просто задумайся: кто-то ведь может дать больше? Ты или твой заказчик об этом не думали, нет? — Мужчина наклонился к ней, оглушая ее терпким и резким запахом своего парфюма.

«Пачули?»

Этот сладковатый аромат Лиза ненавидела до глубины души. Парфюмом на основе этого эфирного масла почему-то любил пользоваться Зверь, когда приходил к ней в постель. И теперь этот запах прочно ассоциировался у нее с картинами их больной близости.

— Давид, не пугай меня, — положив ногу на ногу и аккуратно расправив подол юбки, Лиза слегка улыбнулась, заметив, как мужчина вздрогнул при первых звуках своего настоящего имени. — Я-то не думала. Но мой клиент знает о тебе кое-что, что не понравится Интерполу. Убьешь меня или этого русского, за которого меня попросили похлопотать, и информация о тебе уйдет в НЦБ Израиля. Скажи, оно тебе надо?

И мужчина пусть на секунду, но изменился в лице. За все время общения с этой девкой (сначала через агента, принимавшего заказ на его услуги, потом уже лично) ему даже в голову не пришло, что эта хладнокровная франкоговорящая сука однажды вытащит из рукава самого беспроигрышного козырного туза.

Пять лет назад тридцатитрехлетний урожденный гражданин Израиля Давид Вольф был объявлен в международный розыск по подозрению в организации побегов из мест заключения Косово, Азербайджана, Шри-Ланки и Таиланда и причинении заведомо тяжких увечий охранникам. В этом для Давида было много личного. В тюрьме слетел с катушек его брат. И в его шизофрении, как в свое время сумел выяснить Давид, были виноваты не заключенные, а надзиратели.

— Знаешь, милая, — помолчав и слегка растягивая слова, начал он, — каждый раз, когда я вижу тебя, я спрашиваю у себя: кто ты такая и как ты, черт возьми, на меня вышла? Не раскроешь мне этот секрет, нет?

«Канал Зверя в Интерполе. Зверь вел тебя и рассматривал возможность привлечения тебя к операциям. Но тебе не стоит об этом знать», — могла бы ответить Лиза. Вместо ответа она указала Давиду подбородком на официанта, который, лавируя между столиками кафе, уже нес к ним её заказ. Поблагодарив взглядом мальчика, Лиза также откинулась на спинку стула, фактически отзеркаливая позу Давида.

«Упорство, дьявольская уверенность в себе и простейшая демонстрация того факта, что ей глубоко наплевать на то, что я о ней думаю». О да! Давид Вольф прекрасно умел разбираться в языке взглядов и жестов. Но выражение глаз этой женщины, которая каждый раз, когда они встречались, намеренно уродовала себя и которую он никак не мог ни прибрать к рукам, ни раскусить, Давид не мог прочитать. Как ни старался.

Дождавшись, когда официант поставит на их столик ее чашку с кофе и отойдет, Давид придвинулся к ней ближе и уже настойчивей повторил:

— И?

— Что значит «и»? — Лиза бесстрастно изогнула бровь.

— «И» означает, что я жду ответ на свой вопрос, — отрезал мужчина. — Ну же, Элен, Вирджини, Софи, Адель... или как там тебя?

— А это всё, — усмехнулась она. — Да, а что ты вообще хотел от меня?

— Что я хотел? — Давид прищурился.